– Ты был не против, остроухий. Так и слышу в ушах твой голос: «О да, малышка. Продолжай… потрогай ещё немного, ещё. Ничего лучшего со мной не происходило никогда. Ты самая лучшая гномочка на свете».
Настала моя очередь краснеть. Просто не верится в происходящее! А самое дерьмовое то, что она точно говорила правду.
– Тебе не кажется, что это нечестно, Бруни? – проворчал, стараясь справиться со смущением.
– Нечестно? – простодушно переспросила рыжая насильница.
– Да, – подтвердил с важностью, никак не соответствующей моему связанному и беспомощному положению. – Ты уже видела меня, а я тебя нет. И где справедливость? В конце концов, не ты ли утверждаешь, что… как ты там говорила? Топор за топор? Надо отвечать за свои слова. Иначе грош им цена.
Она… задумалась. Задумалась?!
Брунхильда
Эльф поймал меня в свои сети и не желал выпускать оттуда. И дело не в его последних словах о взаимозачёте. Я девушка. И могу делать, что хочу и когда хочу. Никто не смеет говорить мне, что я не соблюдаю кодекс чести, придуманный мужчинами.
Мы существа слабые (по их мнению) и живём по своим правилам, которые образуются исключительно в наших ветреных головах (по моему мнению).
Всё дело в том, что я как раз таки и хочу поддаться его эльфийскому очарованию. Полночи шарилась по его телу, изучая каждый сантиметр, и где-то на грани сознания мечтала о чём-то большем. Недостижимом.
На сей раз не стала лезть в недвусмысленно оттопыренные могучим эльфийским древом трусы. Хотелось ли мне этого? Да. Но мне хватило и остального пиршества. И уж тут я оторвалась! Не было ни единого местечка (кроме упомянутого ранее) на этом идеальном теле, которого не касались бы мои ладони и язык.
Узнала бы об этом тётка Вельвана? Наверняка упала бы в обморок от моей распущенности. А мне понравилось! Ощущение вседозволенности окрыляло и пьянило! Эльфийский принц и весь мой. Пусть и на короткий срок. И я бы пошла дальше! Будь на его месте кто-то другой. Отнюдь не стыд или невинность послужили причиной тому, что остановилась. Просто это было не то!
Мне хотелось видеть, как горят глаза эльфа! Как он судорожно сглатывает и задыхается, смотря на меня. Рычит, как животное. Стонет от нахлынувшей на него дикой страсти, без труда находящей отклик во мне.
Чего уж там? На меня часто так смотрели. Были и такие, к которым стоило по-дружески прикоснуться, а они теряли сознание от совсем недетских чувств. А потом табунами направлялись к бате с предложениями озолотить, если тот отдаст меня им в брачное рабство. Но они вызывали у меня лишь лёгкое любопытство и брезгливость. От того и уверенно посылались в Светлый лес. Все. Без исключения.