При этом они-то, не зацикленные на еде люди, выглядели очень хорошо – стройные, подтянутые, со здоровыми зубами и густыми волосами. В отличие от меня – буквально помешанной на пище и похудении. Я не верила, что еду можно просто взять и оставить в покое. В моей голове было так – я отпускаю вопрос с пищей на самотек и уже через неделю вешу 100 килограмм. Я не могла поверить в действенность их рецептов и постоянно спорила со своими новыми знакомыми. Однако они спокойно отвечали на все мои возражения и вопросы, и в какой-то момент сказали: «Просто попробуй действовать сейчас, а поймешь позже. Ты же все равно ничего не потеряешь». И я подумала – действительно, если я ничего не потеряю, почему бы не довериться им?
Пожалуй, самое важное, что дали мне эти ребята, помимо моих нормальных отношений с едой – это ощущение того, что я больше не одна. Я больше никогда не оставалась один на один со своей болезнью – рядом всегда были те, кто не осудит, а окажет поддержку, поймет тебя, потому что сам переживал подобное, и наградит тебя огромной порцией искренней любви.
Мне 40 лет. И вот уже год я на протяжении каждого дня чувствую, что я не одна. И мне от этого легко и радостно на душе. Я давно перестала переедать, меня больше не беспокоят приступы булимии. Все, что я сейчас испытываю – это ощущение тихой радости и душевного покоя. Это то, что я искала всю жизнь. И я желаю всем удачи, девчонки и мальчишки. Ищите таких же, как вы – становитесь частью этого на самом деле большого комьюнити, найдите себе там друга, который всегда вас поддержит. И помните – только вместе мы победим.
Родители пытались проявлять свою любовь ко мне регулярным подкармливанием. Мама у меня из традиционной татарской семьи, где не было принято проявлять любовь и заботу словами или «обнимашками» – всех воспитывали строго. Соответственно, мама переняла это и меня воспитывала тоже в строгости. Меня постоянно контролировали, следили за моими передвижениями, многое не позволяли. В подростковом возрасте мне, естественно, это перестало нравиться.
Вот только мой бунт проявлялся не во внешний мир, а оставался внутренним. И всю свою обиду на родителей я заедал вместо того, чтобы рассказать им о своих чувствах и открыто воспротивиться тотальному контролю. Лет в 12 меня отправили на лето к бабушке, и я тогда очень сильно располнел. Бабуля откормила меня пирожками и татарскими сладостями. Ребята знакомые начали меня дразнить и обзывать из-за того, что я сильно поправился. Вот только вместо того, чтобы разозлиться и назло им похудеть, а на них тихонечко обижался и это чувство заедал еще сильнее прежнего.