Принц ответил не сразу. Некоторое время наблюдал за манипуляциями друга, а потом произнес:
— Нет, не стану. Но не уверен, что смогу помочь. Эта игра началась давно. Еще до моего рождения.
— Ты же знаешь, что для меня годы имеют другое значение.
— Да, точно. Забыл, сколько тебе лет?
— А я тебе и не говорил, — улыбнулся демон. — А о том, что вся эта игра началась не одно десятилетие назад, я в курсе. Сам видел.
— Говорят, что ты был знаком с герцогиней Альбери.
Мужчина никак не отреагировал, лишь равнодушно кивнул.
— Был. Давно.
— А еще говорят, что ее у тебя увел герцог.
Мейнор криво усмехнулся, бросив мимолетный взгляд за окошко. Показалось или он действительно уловил в этом холодном крае знакомый аромат Пустоши?
— Не стоит верить всему, что говорят.
— Так да или нет?
Тай-шер покачал головой, давая понять, что не станет отвечать на этот вопрос, а потом сообщил:
— Мы прибыли.
— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — пробормотал принц, поправляя меховой воротник пальто.
Этот бал ничем не отличался от остальных: много шума, веселья и фальшивых улыбок, перемешанных с колкими фразами и презрительными взглядами.
Дикарь, чужак, неотесанный мужлан — какими только эпитетами его не награждали. Не в лицо, конечно, на это ни у кого не хватило бы смелости. Но слух у демона всегда был хороший, как и нюх…
Ее появление он почувствовал сразу. Как и тогда, несколько месяцев назад, когда впервые увидел дочь Ариенн.
Николетта Дэрринг. Зачем она сюда явилась? Чего добивается?
Демон не знал, но затаился, прислушиваясь, присматриваясь, готовый помочь. Если, конечно, понадобится.
То, что девушка искала его, Мейнор сообразил не сразу, наблюдая, как к ней один за другим подходят люди, которых она считала близкими и друзьями. И взгляд этого бледнолицего Формана, которым без пяти минут герцог провожал свою дальнюю родственницу, заметить успел. Хотелось подойти и хорошенько врезать этому некроманту.
Впрочем, это потом… все потом. Сейчас следовало поразмыслить над другим. Зачем он ей? Что задумала эта девчонка? Неужели не понимает, что им стоит как можно меньше видеться, особенно на людях.
Но Николетта упорно шла к нему. Глупая, упрямая. Совсем как ее мать когда-то. Или иначе?
Мужчина внезапно осознал, что перестал их сравнивать. Все-таки, несмотря на внешнее сходство, они были разными. Сильными, упрямыми, честными, но разными.
А потом….
— Пригласите меня танцевать.
Сначала Мейнору показалось, что он ослышался. Ну не могла девушка такое предложить.
— Что?
Николетта нервно сглотнула и неуверенно улыбнулась, пытаясь сгладить возникшую неловкость. А в темно-карих глазах сияла твердая решимость.