− Я пытаюс-с-сь понять, в чём тут подвох, − скалится мой хранитель.
− Ты не допускаешь мысли, что его нет? — награждает змея саркастичным взглядом Сэтору. — Лина предназначена мне так же, как предназначена своим сэ-аран. Даже если бы не эта ситуация с её истощением, я бы ждал и добивался нашего брака, сколько бы на это не понадобилось времени. Даже твои хозяева не смогли бы долго идти против воли Абсолюта. Но сейчас для меня главное сохранить ей жизнь во что бы то ни стало. И у меня нет желания доказывать кому-либо кроме неё самой, что я могу и имею право это сделать.
− И при этом вы не рас-с-считываете, что пос-с-сле брачного обряда и образования брачной с-с-связи с-с-с императрицей, получите больше ш-ш-шансов, что вас не убьют её сэ-аран? — в голосе Чотжара столько яда, что даже меня внутренне передёргивает.
− Ты реально думаешь, что Повелителя Са-оира остановит наша с ней связь, когда он узнает обо всём? — цинично интересуется в ответ жрец.
Он так спокойно говорит об этом. Реально ожидает поединка с Са-оиром. Из-за меня.
Дыхание спирает. И в груди теперь начинает жечь.
− Нет. Но вероятность выж-ш-шить в поединке с Повелителем С-с-са-оиром в два раза выш-ш-ше, чем в бою с обоими императорами, − фыркает на-агар, заставляя моё сердце болезненно сжаться. Так сильно, что хочется схватиться за грудь, расцарапывая кожу.
Я не выдержу этого. Если кто-то пострадает. Са-оир, или А-атон… или Сэтору. Его смерти я тоже не хочу.
Сэтору на это ничего не отвечает. Возможно, потому что мы останавливаемся у громадной двери и второй наш сопровождающий выходит вперёд, чтобы приложить ладони к дверным створкам и открыть святилище. Он же и ступает туда первым, спокойно перешагивая линию круга и направляясь в центр круглого зала. Точно так же, как когда-то Сэтору, собираясь провести обряд для нас с Повелителями.
Чотжар остаётся за дверью. А меня на руках переносят через ту самую черту, которую я никогда не думала переступать. Свет вспыхивает белой стеной, отсекая нас троих от внешнего мира. Граница смыкается.
Второй жрец поворачивается к нам, словно в объятии распахивая руки. На ладонях разгораются золотистые искры.
Сэтору заглядывает мне в лицо и, увидев, что я не сплю больше, склоняется к моим губам. Медлит мгновение, словно спрашивая разрешения. И когда я тихо вздыхаю, опуская ресницы, целует, вдыхая в меня уже такой привычный поток обжигающего огня.
− Призываю в свидетели Абсолюта, − произносит ровным звучным голосом его соклановец.
Но я не вижу, как того окутывает свет, потому что свет в этот момент наполняет меня саму, растекаясь пламенем по венам, даря такие необходимые крохи жизненных сил.