– Мне кажется, надо дождаться Серёжу… – проблеял муженёк, рассчитывая перекинуть на него ответственность.
– И что это даст?! – пуще прежнего разозлилась Гранатова. – Мы им уже не угодили!!
– Да ну, Фай, о чём ты говоришь! – негодовала мама.
– Ростик, как истинный мужчина, признался в любви, а ты посмотри на неё…, как она лицо кривит!
– Это от счастья, – выдала я с сарказмом и наткнулась на угрозу в маминых глазах.
– У нас всё получится, Вика! – подкинул дров в огонь Ростик.
– Что должно получиться? – вдруг раздался папин голос в коридоре.
– ПАПА! – кинулась я к нему. – Не отдавай меня им! – бросилась ему на шею.
– Кому? – застыл он с ботинком в руках.
– Серёжа, проходи к нам! – крикнула тётя Фая из гостиной.
– Пап, если ты меня любишь, то не отдашь этим уродам! – порывисто зашептала я, цепляясь за его одежду. – Они маму уже обработали! Всю голову запудрили!
– Тише, Вик, – накрыл мои плечи ладонями и прижал к себе. – Не нервничай так. Сейчас всё решим.
Увидев в папином взгляде поддержку, взяла его за руку и прошла с ним в гостиную, где психи ожидали своего выхода.
– Тема собрания? – сразу перешёл к делу папа.
– Серёжа! – сделала ангельский голосок кабаниха. – Тут такое творится! Наш Ростик Викусе предложение сделал, а она его обзывает!
– Какое ещё предложение? – удивился папа, взирая на маму с осуждением. – Девчонка дрожит вон вся от ужаса!
– Пап, я не хочу! Ни за что! Никогда! – затараторила я, дёргая его за руку.
– Ну вот и всё. – оглядел присутствующих решительным взглядом. – Ответ получили, тему можно закрывать. Насть, что там с ужином?
– Да как это можно закрывать?? – взревела Гранатова. – Мы же с Настей всё обсудили!!
Встретившись глазами, родители обменялись угрюмыми взглядами.
– У меня большие планы на Вику, дядя Серёж! – подал голос ботан.
– Вик? – наклонился ко мне папа.
Подтянув его за ворот, чтобы произнести на ухо, уверенно прошептала:
– Пусть засунет свои планы себе в…
– Так, понятно, – выпрямился папа. – Думаю, что на этом и закончим. Фай, вы идите домой, а мы с дочкой ещё побеседуем.
– Насть?! – перевела она возмущённый взгляд на маму.
– Настя сейчас мужа начнёт кормить, ей не до разговоров будет, – отрезал папа, кивая дяде Толе.
– Собирайся, Ростик! – поджала губы женщина. – Мы своё слово сказали! – и треснув мужа по спине, чтобы тот двигался к выходу, гордо вздёрнула три своих подбородка.
– Я потом позвоню, – обнадёжила её мама.
Хмыкнув, тётя Фая подогнала своих неповторимых мужчин и обувшись, молча вышла в подъезд.
– Я буду ждать, Виктория! – махнул на прощание Ростик и обдал нас с папой зловонным дыханием.