– Чем взял? Безграничной властью? – хмыкнула подруга.
– Ею родимой… отцом припугнул! Сейчас предстоит знакомство с ним! – снова почувствовала этот скользкий страх.
– У-у, попала ты, сестра… – протянула Лина, запивая жалость ко мне стаканом сока.
– Этот брачный аферист теперь не даст мне покоя! – не разделяла я её спокойствие. – На этой дурацкой годовщине универа его мама и папа будут! Что мне делать??
– Дави на жалость… проси денег и зачёты! – усмехнулась она.
– Чего? – глупо на неё уставилась.
– Чего-чего? Вытяни ладошку и скажи: «Христа ради, войдите в положение, дайте закончить универ!»
– Хватит смеяться, блин! – вспыхнула я, отбирая у хохотушки булочку с джемом.
– Ну что я могу тебе сказать… – перевела она дыхание. – Качать права уже поздно, так что надевай фату и исполняй горловое пение, чтоб угодить всемогущему ректору.
– Спасибо, Лина. Ты меня так выручила… что б я делала без твоих советов? – надула я губы от иронии.
– Твоя задача – убить наповал! – получила ещё одно дружеское наставление. – Дерзай, подруга! Вы с Мэтом справитесь! Он придёт тебе на выручку и станцует балетное па!
– Ясно всё с тобой! – демонстративно вернула булку и расстроено выдохнула. – Ты со своим отличным настроением не даёшь мне даже погоревать нормально!
– Рано горевать! – воодушевлённо воскликнула девчонка. – Может, ректор на самом деле душка под прикрытием?
– Мы говорим о семье Гордеева, Лина! Этому бабуину явно чьи-то гены достались… угадай чьи с трёх раз?
– Тогда начинай читать молитву! – прикусив насмешку, негодница пожала плечами.
– Так, всё! – взглянула я на время. – Пора на плаху… разрешите откланяться?
– Удачи! – улыбнулась подруга. – Не позволяй Мэту командовать, именно от тебя зависит ваше будущее!
– Обрадовала! – напоследок закатила я глаза.
К кабинету ректора шла медленным шагом. Оттягивала, как могла. Даже зацепилась взглядом за кнопку пожарной сирены и подумывала испытать удачу.
Ну а чё? Все средства хороши.
Гордееву же можно быть придурком и никто не осуждает.
О, а вот и он, бандит с большой дороги. Лёгок на помине. Стоит, дверь отца подпирает. Лыбится, как дурачок. Бивни сушит.
– Ну, наконец-то! Где ты ходишь, суженая моя? – ещё и руки для объятий раскинул.
Одной удачей тут не отделаешься.
– Искала выход, – отодвинула его грабли и осмотрела дверь, за которой таилось страшное и неизбежное.
– Выход откроется, когда батька одобрит! – не спросив моего позволения, переплёл наши пальцы и зашёл в кабинет. – Сделай лицо проще, Некрасова! Ты влюблена и счастлива!
– Проходите! Вас уже ждут! – кивнула помощница ректора, заодно досконально изучая мою внешность.