На картине – совсем маленькой, формат А4, был изображен король Неблагого Двора собственной персоной. Но в каком виде!
В полный рост, завернут в какую-то темную хламиду, из распущенных волос слегка торчат острые уши… ну это ладно! Нормально все!
Если бы не плюшевый мишка Тедди, которого король нежно прижимал к груди. Длиннющие пальцы зарыты в ворс игрушки, на лице умильное выражение ребенка, получившего долгожданную игрушку, а в глазах – недобрый синий огонь…
Из-под хламиды выглядывали довольно тощие ноги, а на ногах красовались пушистые тапочки. Такие домашние девчоночьи тапочки с треугольными кошачьими ушками и круглыми глазками…
Я потрясла головой и отвела взгляд от безумного портрета.
Реальный Кэйр как раз засовывал в рот две таблетки самого обычного вида. Скривился, попытался запить, явно обжегся и принялся дуть на чай с самой несчастной гримасой.
Дурдом, однако!
Уйти, что ли?
– Чего стоишь, как памятник?! – недовольно посмотрел на меня Айкен. – Чисть апельсин!
Он указал на возникшую на столике зеленую тарелочку, и я покорно пошла к ней, даже не забыв корзинку.
– Тут сыр еще принесла, – обратилась к королю. – Твой любимый!
Кэйр опять поставил бокал на одеяло и тяжко вздохнул.
– Кто велел? – спросил хрипло.
– Никто, – пожала я плечами, принимаясь за апельсин.
– Ножичком! – шикнул на меня Айкен. – Тонкими кружочками, и каждый на четыре части!
Страсти какие…
– Я узнала, что ты заболел, и решила тебя навестить, – пояснила очень удивленному королю.
– Зачем?
– Ну как… Положено больных навещать! Приносить им вкусности… вот, я принесла! И у тебя весь лоб в испарине. Надо мокрое полотенце положить на него, – посоветовала я.
– Полотенце… – повторил Кэйр, принимая тарелочку с нарезанным апельсином. – Надо запомнить. Айкен, ты понял? На лоб надо мокрое полотенце!
Голос у него был уже абсолютно нормальный. Вот что малиновое варенье-то с фейри делает! И румянец пропал…
– Сейчас, ваше величество? – деловито осведомился брауни.
– Нет, в следующий раз. Сейчас я уже здоров.
– Но мой король всегда болеет не меньше восьми часов! – с искренним возмущением заявил Айкен.
– Ну ты же видишь, что меня пришли… Как ты сказала, Элла? Навестить! – вспомнил Кэйр. – Это так…
Я едва удержалась, чтобы не подсказать ему слово. Трогательно, ну да. Видимо, фейри болеют в одиночестве. То есть при доверенном слуге, а такие простые вещи, как участие ближних, им не требуется…
Или у короля Неблагого Двора просто их нет? Ближних?
– Не смею мешать вашему величеству предаваться объятиям простуды! – вежливо заявила я, пятясь от кровати.