– Ты не будешь одинок, Триангулюр. Тот, кто послан за мной, останется вместо меня. Таков закон равновесия.
– Но откуда ты знаешь? И потом, мне не нужен кто-то другой! Мне нужен мой друг Тамнос Диктум! – воскликнул Триангулюр.
– Довольно об этом, – примирительно махнул рукой магистр Диктум. – Садись, я в последний раз обыграю тебя в кости. А кстати, с чем сегодня булочки?
– С корицей и орехами, – улыбнулся в ответ Триангулюр и подвинул поднос.
К большому серебряному блюду с плюшками, заботливо прикрытому белоснежной салфеткой подбиралась муха. По всей вероятности, эта нахалка решила, что магистры слишком заняты беседой, и её преступная вылазка останется незамеченной, но она жестоко ошибалась.
Триангулюр ловко сдёрнул салфетку и уже занёс над лазутчицей карающую длань, но Тамнос остановил его:
– Не стоит, друг мой. Тут хватит на всех нас, – улыбнулся магистр.
– Но это же просто муха, Тамнос!
– Неужели ты полагаешь, Триангулюр, что она появилась на этот свет, чтобы так бесславно погибнуть от обычной салфетки? Уверен, её ждёт куда более важная роль!
– Иногда ты удивляешь и пугаешь меня, Тамнос, – отозвался верховный магистр, с опаской поглядывая на друга.
– Тут нет ничего странного и тем более страшного. Просто я думаю, что у всех в этом мире, даже у этой крохотной мушки, есть свой путь и своё предназначение. Кто знает, что уготовал этой мухе великий зодчий?
***
Домой магистр Щековских возвращался в отличном расположении духа. Карман его приятно оттягивал мешочек с монетами, которых, по самым скромным прикидкам, Майнстрему с лихвой хватило бы на пару месяцев безбедной жизни (он даже сможет выслать матери немного!), а вечером его ждало самое модное заведение города и, по истине, достойная компания всеми уважаемого магистра врачевания! Майнстрем наденет свой лучший костюм и уж тогда-то очаровательная Беатрикс не сможет устоять перед ним. А он…
– А он идёт себе мимо и даже в ус не дует! Нет, ну вы только посмотрите на него, уважаемые мои соседи! Вы посмотрите, каков наглец!
Неприятный женский голос принадлежал Ганне, квартирной хозяйке Майнстрема.
– Господин Щековских, я, кажется, к вам обращаюсь! Не смейте проходить мимо, будто не видите меня!
Майнстрем и сам не заметил, как, минуя вереницу узеньких извилистых улочек, оказался на пороге своего дома.
Строго говоря, дом этот принадлежал не ему, магистр всего лишь снимал верхний этаж. Хотя и такое описание не будет совершенно точным. Майнстрему была отведена комнатёнка в верхнем этаже с кривым низким потолком и скрипящими половицами. В ней было безумно жарко летом и чудовищно холодно зимой. Зато там были два совершенно замечательных окна, и, если чуть высунуться наружу и встать на цыпочки, то вид на реку открывался волшебный, что было большой редкостью для Лупхоллена.