– Принято, – тихо ответил подполковник, пропадая в ночи.
Глава 9. "На море-океане, на острове Буяне …"
– Брателло, представляешь! – пьяно перебил бормотание Чупа-Чупса, Еремеев, громко топая по затертой брусчатке пирса. Его английский явно чувствовались канадские корни. Население страны кленового листа сущий винегрет французов, бриттов и прочих англосаксов. И, славяне имеются, куда без них. Гарны хлопцы и в Торонто, и Монреале совсем не диво дивное. Хотя, будь в том надобность, капитан мог бы и на манер ньюйоркца заговорить. – Эти папуасы, кроме как марихуану смолить, ничегошеньки не могут.
– Какие папуасы? – звучно икнул Морозов, встав будто вкопанный. – Мы же в Колумбии! А, тут, окромя эскимосов, тьфу ты… Ну, этих … Бля, забыл … Ты понял …
– Ха, ха, ха! – во всё горло захохотал Николай и, прихватив товарища за рукав, потянул за собой. – Эскимосы те в Африке, но в северной. Я, те точно говорю.
– Опа, – удивился Андрей, отчаянно шоркая подошвами. – Мы, чо к морю пришли?
– К океана, мля. К острову Буяну, – не сбавлял шаг Еремеев, держа на периферии зрения, пришвартованный в конце пирса, катер. Надстройка в экономной иллюминации слегка плыла в ночной взвеси. Но, трап на пирс был перекинутым, что добавляло оптимизма. – Озеро это. Сьенага Мальоркин, во. Хрен вышепчешь.
– Озеро? – округлил глаза Андрей и качнулся. Хорошо Носорог сцапал за локоть. Без галантности, но результативно. – Точно? Ого, кораблик. Весь такой симпотный. Ой, дядька к нам шпарит.
– Дядька? Это матрос, салага, – авторитетно поднял палец вверх Николай, упорно продолжая тянуть за собой товарища. – Счас спросим с какого парень года, с какого парохода и на каких морях он побывал.
– Стоять пьянь! – рявкнул «дядька» на сносном английском, покидая мутное пятно редкого фонаря пирса. – Стоп! Частная собственность!
– Кто частная собственность? Ты? – хихикнул Носорог, деревянной походкой пьяного, но держащего себя в руках, продолжая шагать. Чупа-Чупс не отставал, по мере сил участвуя в разговоре:
– Джонни, я не понял, он чей?
– Вы чего, гомики, на трепку нарываетесь? – «дядька» ещё сдерживал себя. – Валите отсюда, педерасты, живо!
– Кто педерасты!? – задохнулся от возмущения Андрей и, демонстративно взведя руку с сжатыми в кулак пальцами, сделал три больших шага. «Дядька», здоровущий мулат под два метра, монументально высился в световом круге:
– Огребёте по полной, голубки. Оторву свистульки с корнем, чем тыкаться будете?
Он сделал обманное движение, сокращая дистанцию, и могучим апперкотом махнул кулачище по челюсти Морозову. При этом не забыл держать в поле зрения второго. Хотя тот, с перекосившим от страха лицом, опасность не излучал. Андрей ничего особенного и не сделал. Просто пьяно качнулся и кулак только лишь пронесся в паре сантиметров от физиономии. Охранник даже удивиться не успел. Чупа-Чупс, резко присев на левую, крутнул правой обратную подсечку. Опорная нога мулата высоко оторвалась от земли. Носорог перестал прикидываться и коротким ударом отправил грубияна в глубокий нокдаун, обиженно буркнув: