– Не знала, что он хранит так много всего, – удивляется она.
В коробке лежат фотографии, диски, непонятные предметы и много каких-то документов.
– Это все фотографии, которые есть. Какая была в кулоне?
Я начала рассматривать каждую, но нужной не было. Все эти фотографии были и у меня за исключением нескольких.
– Здесь нет нужной.
– Вот еще парочка, они были завернуты в эти бумаги, – протягивает она их мне.
– Да, это они, – улыбаюсь я. – Но, если они лежали отдельно с какими-то бумагами, может не стоит их брать?
– Он не забрал их, а значит забрать их можешь ты, – говорит она, рассматривая документы.
Пока Мария зачем-то изучает какие-то бумаги, я рассматриваю каждую деталь фотографии.
Мы стоим в обнимку на школьном заднем дворе, одетые в официальные костюмы. На мне платье цвета морской волны, сверху простенькое, а низ платья был с глубоким разрезом. На Дэвиде обычный черный костюм с галстуком под цвет моего платья. Как сейчас помню тот день. Это была наша последняя совместная фотография, потому что через пару дней случилось то, что случилось. Переведя взгляд с фотографии на подругу, я вижу ее бледное лицо, которое выражает панику и страх.
– Мария…
– Это не просто бумаги, – сглатывает она. – Это документы, в которых говорится об обвинениях и судебном приговоре.
Какие обвинения? Какой приговор? Я ничего не понимаю. И как это все связано с Дэвидом?
– Он обвиняется в нанесение тяжких телесных, – со слезами на глазах произносит Мария. – Тут что-то написано, но я уже ничего не понимаю.
Я вырываю бумаги из ее рук, и сама пробегаю глазами по строкам.
По статье 211 части 1 уголовного кодекса… Нанесение тяжких телесных… Арест… Три года… Лишение свободы…
– Какой арест? Какие три года? Что это вообще такое?
Я не верю в это.
– Тюрьма… три года тюрьмы. – шепчет подруга.
Нет. Этого не может быть. Он не мог. Дэвид не мог этого сделать.
– Анаис? Анаис, что с тобой?
Он не мог. Я знаю, что он не мог этого сделать. Это не он. Это все какой-то бред. Его подставили, потому что он не способен на такое.
– …Прости меня. Я не мог поступить по-другому. Я обязан был так сделать. Не забывай, что я очень сильно тебя люблю, – слышу отдаленно его голос.
Я ничего не понимаю, ничего не вижу. Он целует меня в лоб, что-то шепчет и отпускает.
– Нет, не уходи, пожалуйста! – кричу я, но меня слышно.
Это Дэвид. Я узнаю его голос, его прикосновения из тысячи. Я не хочу, чтобы он уходил. Я слышу, как он ругается и затем снова прикасается ко мне. Его прикосновения дарят мне спокойствие. Он также не хочет уходить, не хочет оставлять меня. Но он это делает… потому что я слышу, как хлопает дверь.