Вид богато одетых всадников сразу привлек внимание деревенских жителей. Кому-то интересно поглазеть на красивую одежду, кто-то готов оказать услугу за небольшую плату, а кто-то мечтал найти потерянный кошель или, на худой конец, оторвавшуюся от кафтана золоченую пуговицу. Друзья заехали на постоялый двор и спешились. Навстречу вышел хозяин двора и, внимательно осмотрев приезжих, с достоинством спросил:
– Добро пожаловать, дорогие гости! Вы с ночлегом или проездом будете?
– С ночлегом. Лошадям овса, нам комнату и еды, да пусть кузнец придет и подковы проверит, – важно ответил Ваня.
– Всё сделаем, как подобает. Кушать чего желаете?
– Куриные потроха с гречневой кашей, салат из овощей, пирог с яблоком и малиной и квас на меду, – сказала Настя и добавила, – В комнате должно быть два спальных места.
После сытного ужина Настя устроилась с книгой на кровати у окна, а Иван, проведав лошадей, завалился в постель и задремал.
Лука лично пришел допросить Ефросинью в тюрьму. Два стражника-мордоворота выволокли трясущуюся вдову из клетки и привязали её к столбу. Возле столба на дощатом столе были разложены всякие предметы, имеющие в обиходе вполне прикладное назначение, но ужасные в данном месте. Плети, клещи, ножи разной конфигурации и топор по отдельности не вызвали бы никаких ассоциаций, но присутствие всех этих железяк на одном столе породило у Ефросиньи предчувствие нескончаемой боли. Староста взял плеть и подошел вплотную к мельничихе. Долго и пристально глядел в испуганные глаза вдовы, а затем разорвал ее одежду, оголив тело до пупа.
– За каждое лживое слово ты получишь удар плетью. Если ты будешь продолжать изворачиваться, то я начну отрезать у тебя по куску мяса. Тебе понятно?
– Я всё расскажу! – закричала Ефросинья и обмякла, заливаясь слезами.
– Начинай с самого начала, – приказал Лука.
Ефросинья заново пережила в своем рассказе все мытарства, перенесенные с момента пленения и до встречи с Ванькой, когда Грива привел его в лагерь, описав насилие и издевательства бандитов. Всё это время глаза старосты оставались холодными и безучастными к перенесенным страданиям вдовы, но как только она начала говорить о мальчишке, сидящем в яме, и явлении говорящей козы, плётка опустилась на её грудь.
– Ты лжёшь, распутница! Я же предупреждал, что хочу слышать только правду, – побагровел Лука.
Ефросинья поняла, что говорить правду не в её интересах. Да и кто в трезвом уме может представить говорящую козу, отдающую приказы и распоряжения. Мельничиха была не глупа и сообразила – староста не оставит её в живых при любом раскладе, так как не допустит распространения информации о его брате-главаре. Оставалась маленькая надежда, что Лука захочет узнать про судьбу награбленного Федосом добра, а тогда можно поиграть со смертью в прятки или хотя бы отсрочить свою кончину. Ефросинья решила идти до конца, поведав своему мучителю подлинную историю, но со слегка подправленным концом.