– Не бей меня. Я всё тебе расскажу. Теперь только чистую правду, – склонила голову вдова.
Новая версия, на взгляд мельничихи, выглядела более убедительной и без прикрас. Сначала пропали два разбойника, потом еще два, и Федос пошел их искать, но тоже пропал. Ефросинья долго ждала, и наконец появился истекающий кровью главарь. Он был очень плох и к утру помер, а вдова отрезала ему голову, чтобы получить вознаграждение. Когда она выбралась на дорогу, то ей повстречалась повозка с молодым парнем, который вез продавать козу. С ним она приехала в город и пошла к городскому старосте за вознаграждением.
– Остальное ты знаешь, – закончила свою легенду Ефросинья, – но я не сказала самое главное. Я думаю, что знаю место, где Федос хранил награбленное золото. Однажды я видела, как он копался в углу лагеря в земле. Просто так он бы и пальцем не пошевелил.
Плеть опять легла на тело вдовы, издав легкий свист и оставив на лице и груди красные полосы.
– Ты врёшь. Почему же ты не выкопала схрон, а поперлась в город за горстью серебра? – заорал Лука.
– Я бы вернулась в лагерь потом. Но если бы не поторопилась, то голова Федоса могла протухнуть, а на вырученные деньги я собиралась нанять повозку и поискать разбойничью казну, – тихо промолвила Ефросинья.
Староста глубоко задумался, а затем спросил:
– Почему же ты сначала говорила, что усыпила Федоса, а потом убила?
– Я же не знала, что он вам братом приходится. Думала, мне за геройство больше денег отвалят.
– Зачем ты поначалу приплела паренька с говорящей козой?
– Бес попутал! Хотела всю вину переложить на других, но запуталась во вранье.
– А где его кинжал? – уже спокойней спросил староста.
– Не знаю. Когда он раненый приполз, то кинжала при нем не было, – уверенно ответила Ефросинья.
Лука бросил плётку на стол и позвал стражника:
– Эй, ты, пошли узнать, кто там вчера на городских воротах стоял. Пусть ко мне придет. А её в клетку, пусть пока здесь сидит.
Мельничиха вдохнула сырой воздух подземелья полной грудью, и он показался ей свежим, как ветерок в лесу ранним утром. Смерть ненадолго отвернулась от неё и дала мизерный шанс на жизнь. И значит, не будут больше пытать, кромсая ножами её исстрадавшееся тело и отсекая по куску живой плоти, которой Ефросинья очень дорожила. «Пока жива, а дальше что-нибудь придумаю», – мелькнула шальная мысль, когда стражник закрывал вдову в клетку, плотоядно поглядывая на её располосованную грудь.
Настю настолько поглотило чтение, открывавшее новые глубины забытых знаний, что она не заметила, как сгустились сумерки и пришла ночь. А Ванька уже выспался и жаждал общения, дожидаясь пока ученая подруга вдоволь начитается.