Под неправильный бой ударов Туз схватил флягу с кипячёной водой, лежавшую на ящике, рядом с револьвером и кобурой. Залпом он опустошил полную флягу на половину, дал себе несколько секунд чтобы прийти в себя, а потом натянул на ноги шнурованные ботинки (спать было лучше в одежде: и тепло, и в случае чего уже готов) и медленно подошёл к двери. Щеколда глухо сдвинулась по деревянному желобу и дверь открылась. В проходе стоял Шкет: тощий, почти что скелет 14-ти лет от роду, кожа которого кроме грязи покрыта и последствиями дизентерии. Под серыми глазами такие же серые круги, нос напоминал дельту реки, столько раз он был сломан и искривлен, во рту не хватало нескольких зубов, что, удивительно, не влияло на дикцию. Голова неаккуратно побрита на лысо и на макушке можно было увидеть несколько засохших ранок. Одет, как и большинство в засаленный свитер, бывший когда-то зелёным, затертые и истрепанные походные штаны, которые были ему уже малы, но других не было.
– Чего разорался? – Полусонным, трескающимся голосом спросил Туз, смотря на чем-то взволнованного Шкета.
– Трэвис за тобой послал, сказал, что срочно. – Голова полыхнула болью, будто в костер закинули дров.
– Меня одного?
– Ещё Шестипалого и Вилли.
– Шестипалого? Передай ему, чтобы заканчивал гнать самогон из дерьма и еловых иголок. Башка по швам трещит. – С этими словами, Туз вернулся в свою тусклую конуру, а Шкет испарился где-то в коридоре.
Возле коптящего огонька Туз нашел свою кобуру и надел ее на пояс. Кобура была поясной и к ней ещё шел ремень-патронташ. К сожалению, в комплекте не было ковбойского стэтсона и значка шерифа. Хотя Туз не жаловался. В кобуру удобно улёгся «смит эн вэссон 586». Ствол из нержавейки, деревянные накладки на рукояти. Пределом мечтаний Туза был армейский «хай пауэр», знакомый ему со временем службы. Но именно поэтому он и был мечтой. А в реальности приходилось довольствоваться тем, что есть.
Внутренние часы били 3-4 часа утра. Окно было закрыто листом свинца и отодвинув его в сторону, конуру обдало теплым светом из мастерской напротив. Говорят, что жилье спартанцев отличалось аскетичностью и отсутствием излишеств. Чтож, конура Туза могла бы ввести в удивленный шок любого спартанца по уровню аскетичности. Комната два шага в длину и три в ширину, кроме койки у окна, ящика рядом с ней, рюкзака в углу возле двери и рукомойника из бочки под бензин ничего не было. Стены обиты тонкими листами свинца, тускло поблескивающими в пламени такой же тусклой свечи. И все. Но это было всяко лучше общей казармы, в которой проживало большинство местных обитателей. Туз присел на койку, обхватив голову руками. Что за бред!? Какого хера!? Как после вчерашней попойки ему приснился кошмар?! Причем это уже не в первый раз. Началось все как-то не заметно, но точно не давно. Сорок градусов самодельного самогона, десяток скуренных самокруток и все- он в дрова. А дровам кошмары не снятся. Им вообще ничего не снится. А тут….