Туз, стараясь не палиться, будто невзначай осматривал район, где был кабинет Харриса, молясь про себя, чтобы душную, плотную слизь дыма разрезала полоска света из приоткрытой двери. Но ничего такого он не видел. Неужели…
– Вставай на колени туда, живо. – Бородатый ублюдок был тут как тут. Его морда расплылась в тупорылой ухмылке, скорее всего от ударной дозы наркоты, ствол винтовки ходил ходуном. Туз подметил это, последний раз взглянул в район кабинета, и подчинился. Не без труда, он встал на колени в группу бритых на лысо укурков, прикрытых робами из мешковины. И тут же в нос ударила удушающая смесь немытых, грязных тел и всевозможных человеческих выделений, даже сизый дым наркоты не помогал скрыть этого смрада. В руках Туз заметил знакомое кровожадное поблескивание стали. Харрис, спустившись с алтаря, все с той же самодовольной ухмылкой, кинул Тузу кинжал и начал читать мантры на латыни.
В ушах загудело, башка закружилась, и Туз надеялся, что от голода, а не от наркоты. Сейчас не самое лучшее время и место, чтобы оттопыриться. Туз взял брошенный кинжал. Харрис стоял к нему спиной, воздев руки к оранжевому от пламени свечей потолку. Аж руки зачесались, страсть как хотелось всадить лезвие, может даже провернуть его пару раз, а потом повторить. Но надо было подождать, пока пленные развяжут руки. Что, кстати, шло успешно. Ещё не укуренный вусмерть, Туз видел, как туго стянутые за спиной руки пленных, на доли секунды, на пару дюймов расправляются, а потом тут же накрепко сцепляются в том же месте, чтобы не спалиться. Одна за другой путы спадали за их спинами, один за другим в их глазах слабое пламя надежды вспыхивало гидразином решимости, смешанным с аэрозином ненависти. Они были готовы сдохнуть и попытаться, забрать с собой несколько упырей, чем просто быть сожранными. Туз сам ощутил некий прилив сил, он сделал бы это в любом раскладе, но, когда с тобой ещё несколько таких же отчаянных становится как-то легче. Бубнёж молитв нарастал, гидразин в глазах дымился ядовитым оранжевым хвостом, рукоятка кинжала жалостно скрипнула в побелевшей кисте Туза. Харрис повернулся, все с той же ублюдской ухмолкой, смотря прямо на Туза. Бородатый, шатаясь, взял Туза на мушку, и подвигал стволом в сторону алтаря. Ха! Он стоял прямо! Руки слушались и все тело было послушным, как ребенок, которому обещали велик на Рождество за хорошее поведение! Ну, суки, молитесь! Харрис, лыбясь как идиот, указал ему встать у Шестипалого, который уже не мог терпеть. Бородач встал за спиной у Туза, уткнув холодное, металлическое дуло прямо в заросший и потный затылок.