– Делай то, что должен был сделать ещё несколько лет назад! Откажись от своего ложного существования и встань на путь Праведный! – Выдал Харрис, и вся смердящая масса укурков разразилась одобрительным, неразборчивым гулом. Туз и Шестипалый переглянулись, кивнули и стены церкви задрожали от яростного крика, подобного реву взлетающей МБР в шахте. Дуло винтовки тут же сошло куда-то вправо и ниже, Туз с разворота, от всей души и кипящей злобы, втащил бородачу с ноги, так, что на несколько мгновений он думал, что сломал ее. Он бухнулся на спину, как беспомощный жучок, в глазах застыло непонимание, удивление и какая-то обида. В ту же секунду, с громким хрустом, лезвие кинжала прошило его грудную клетку, диафрагму, ушло под небольшим углом влево, разорвав лёгкое и насквозь с холодной ненавистью стали прогрызло лопатку, пробив деревянный пол. Удар, удар, удар, ещё удар и в следующее мгновение грудь бородача была словно раскурочена экспансивными пулями. Остальные времени зря не теряли, первым делом порвав в клочья автоматчиков, уже под стрекот М16 в режиме «рок-н-ролл», рожи культистов окрашивались кровью их собратьев по развитию, падающих с дырами калибра 5.56. Туз схватил выпавшую из рук бородача М14, и бросил ее Шестипалому, который только что выдавил глаза одному из лысых укурков. Его руки отливали черно-красным аж до локтей.
Туз на уровне инстинктов стал искать глазами Харриса, но того и след простыл. Сука. Ладно. Пока ребята развлекаются петардами, папаня должен подготовить фейерверк уровня 4-ого июля. Туз рванул во тьму, где должна быть дверь кабинета Харриса. Глаза, привыкшие к сумраку, обнаружили металлические очертания и выступы замочной скважины на деревянном фоне. «Хоть бы было открыто, умоляю.» Тусклая, источавшая больше тьмы, чем света свеча алтаря недобро встретила Туза, беспечно распахнувшего тяжёлую металлическую дверь. А вот Туз был рад, как кот валерьянке. Дробовик был укрыт туманом сумрака, но его штрихи были различимы, а рядом и бандольера, и револьвер, и пояс с патронташем, и мачете. У него ушло меньше полминуты, чтобы натянуть на себя ЕГО снарягу. Дробовик изголодался по патронам и Туз зарядил остатки зажигательных, барабан револьвера, с осиротевшими каморами вновь был заполнен экспансивной смертью. В проходе показались трое шатающихся укурков, но что они могли противопоставить экспансивным пулям револьверного калибра, твердой руке и ярости Туза? Плоть их тел взорвалась фонтаном ошмётков и крови, туши грохнулось на пол, а Туз схватил дробовик и выскочил обратно, на бойню. Неудавшиеся жертвы жестоко и методично расправлялись с неудавшимися охотниками. Все ещё голые ступни ощутили теплую, густую кровь, осколки костей и мякоть кусков плоти. За алтарем была ещё одна дверь, которую Туз не заметил в прошлый раз, судя по всему, это были стрелки с вершины башни. Были да всплыли. Вернее вспыхнули. Первый залп от бедра по ублюдкам в двери привлек внимание всех на какую-то секунду, второй уже был по толпе укурков в глубине церкви. Противогаз, хоть и плохо, но все же спасал от гари, но сейчас она как кислота разъедала его нос и плавила мозг, грозя отключением. Однако в черепушке Туза хлестала и билась о стены бурлящая жижа, цвета сгорающей плоти и дыма. Даже если бы он отключился, он бы все равно продолжил бойню.