— Не бойся поддаться чувствам, — словно искуситель, шептал ей на ухо Кирилл.
— Убери свои руки! — настойчиво просила Лена, но Кириллу почему-то казалось, что это просто игра для вида.
Он повалил Лену на диван, и начал страстно целовать, засовывая руки под подол платья.
— Не смей этого делать! Я напишу заявление об изнасиловании! — кричала Лена, пытаясь скинуть с себя Кирилла, но он продолжал довольно нагло бродить руками по ее телу.
— Не брыкайся девочка моя, — нашептывал ей на ухо Кирилл.
— Тварь! Только посмей меня изнасиловать! Я тебе все припомню! Я тебя на всю страну ославлю! Я всем скажу, что ты трахнул меня в шестнадцать! Более того, я скажу, что ты и тогда меня изнасиловал! — с ненавистью кричала Лена.
— Что я сделал? — вдруг опешил Штоколов, его замешательством воспользовалась Лена и соскочила с дивана.
— Изнасиловал несовершеннолетнюю! — нагло заявляла ему в глаза Лена.
— Это же не правда!
— А кто докажет?! Пошел вон! Ты что думаешь, все твои бывшие хотят снова заняться с тобой сексом? Думал, изнасилуешь, и я снова стану твоей? У меня никогда не было от тебя сексуальной зависимости! Мне был важен не секс, а ты! Я не Эля, и не Кристина!
— Я знаю…
— Тогда вали и трахай их! А со мной у тебя никогда не будет секса! Я не хочу тебя! Не хочу! — совершенно правдиво и хладнокровно говорила ему Лана.
— Прости, прости меня, это помутнение…
— Знаешь, у тебя очень часто мутнеет, тебе нужно лечиться.
— Так я же не против. Я же говорил, давай я вылечусь, и мы снова будем вместе!
— Ты, пожалуй, неизлечим. Тебе даже кастрация не поможет, — покачала головой Лена.
— Я люблю тебя…
— А я тебя нет! Пошел вон!
— Хорошо. Но я еще вернусь, — пообещал Кирилл и вышел.
Дверь за Штоколовым закрылась, и Лена отчетливо поняла, что так будет день за днем… Кончено, ему рано или поздно надоест, но она к тому времени уже просто сойдет с ума.
Лена понимала, что пока она живет здесь, Кирилл продолжит регулярно ее донимать. Она не знала, что делать и куда пойти. Села на край дивана и тихонько заплакала. Заплакала от безысходности и осознания, что так она никогда не начнет жить своей жизнью, и с ее желаниями никогда не будут считаться.
Всю неделю Лена жила в ожидании того, что вот-вот снова появится Штоколов и начнет предпринимать новые бессмысленные попытки примирения, действуя ей на нервы, но этого не происходило. Лишь через неделю раздался телефонный звонок.
— Да, — сухо ответила Лена, вопреки тому, что вообще не собиралась снимать трубку.
— Лена, это Кирилл. Извини за беспокойство, просто мне больше не к кому обратиться… Я понимаю, что ты меня и видеть, и слышать не хочешь, но… мне очень нужна твоя помощь.