Замахнувшись, я со всей силой направил свой кулак в сторону самодовольной морды Стивена. В последний момент, тот увернулся, и я, потеряв равновесие от инерции, снова свалился на пол. Кто-то из толпы засмеялся, кто-то ахнул.
Я не успел подняться, как уже через пару секунд почувствовал, как нога Стивена прилетела мне в район живота. Скрутившись, я прокатился метр и остановился у ног собравшихся старшеклассников.
–Ну ты и лузер, Билли, – гордо заявил Стивен, разминая кулаки. – Думал, что сможешь меня опозорить?
Он подошёл ко мне, поднял за воротник и ударил кулаком по лицу. Я снова распластался по полу, заметив, с какой жалостью на меня смотрят девчонки из нашего класса. Надо же, так наивно предположить, что я смогу справиться с этим придурком и не оплошать, но потерпеть такой крах в первый же момент.
Ещё не отойдя от предыдущих ударов, Такер снова накинулся на меня, взял в захват, крепко зажав мою шею своими руками. Я не могу твёрдо стоять на ногах или как-то пошевелиться, чтобы освободиться от его крепких рук, которые сжимали мою шею.
–Не, ну это он уже, конечно, перегибает, – услышал я задумчивые слова одного из старшеклассников, который продолжал стоять в стороне и наблюдать за всем этим.
Не то, чтобы я нуждался в его помощи, но всё-таки он гад. Ладно, сам попробую справиться, как всегда. Но что же придумать? В детстве, когда мы с мальчишками боролись друг с другом, этот захват всегда казался самым противным и безысходным. Но однажды я видел, как один из старшеклассников сделал, когда его так взяли.
Сжав руки в кулаки, я стал почти хаотично махать ими, пытаясь попасть по лицу Стивена. Я знал, что оно где-то рядом, и я смогу до него дотянуться, если мне повезёт. Есть! Судя по ощущению, я попал прямо по его носу. Стивен слегка закряхтел от боли, но продолжал не выпускать меня из рук. Я ещё несколько раз ударил его по морде кулаками, пока он наконец не отпустил меня и попятился назад, держась за нос.
–Ты чего, Перес, – яростно сказал он. – Совсем страх потерял?
–Стивен, хватит, – послышался строгий голос Даниэллы, которая вышла из толпы в свободное пространство вокруг нас и встала между мной и этим задирой.
Даниэлла была моей одноклассницей – круглой отличницей и любимицей всего педагогического состава нашей школы. Её любили даже те учителя, которые ничего не вели у нас за шесть лет и знать не знали наш класс. Хоть я и не разбирался в девушках, как и Том, но почему-то мы с ним оба полагали, что я ей нравлюсь. Она часто обращала на меня внимание, мы не редко мило болтали об учёбе и на другие темы. Может, это просто дружба или типичные отношения между одноклассниками, а может действительно какая-то симпатия? По крайней мере, лучше, чем с Даниэллой, я дружил только с Томом. С остальными у меня или равнодушные отношения, или плохие, как со Стивеном или Питером.