Я выехал на шоссейную дорогу, дальше был только душный поток машин, будто сотканный из железа. Мне удалось уйти от него через некоторое время. Вот показалась дорога, ведущая из города.
Машина ехала быстро. Меня гнала разразившаяся за спиной гроза. Помню треск грома позади. Он был схож со звуком сходившего с горы ледника.
Через пару часов все закончилось. Я выехал на знакомый мне с детства хвойный лес и, покинув машину, пошел по мокрой тропинке сквозь еловый бурелом. Всюду был стойкий запах пихты и неимоверная свежесть, легкость.
На меня, откуда–то сверху, свалилась кедровая шишка, разбросав по мокрой земле свои орехи. За ней оттуда же упала холодная, как утренняя роса, капля. Ветви всколыхнулись от влажного ветра.
– Боже, почему ты создал такой красивый мир, населив его жестокими людьми? – думал я, сомкнув глаза от нескончаемой тоски.
Не мог никто тогда услышать мои страшные мысли, даже лучший чародей, ведь шум шелестящих еловых ветвей и ветра не давал расслышать мне собственных шагов. Вдобавок ко всему, капли то и дело норовили упасть на голову любого, кто проходил под могучими древами этого пихтового сада.
Еще мгновение, и я отправился к машине. Достал детские фотографии из бардачка.
Я прошелся дважды по лесу, оглядел все вокруг и пришел к выводу, что все там осталось прежним. Таким же величественным и громадным.
Почему же мы должны меняться всю свою жизнь, чувствовать боль, радость, досаду, разочарование, удивление и жить среди черствых, пускай и подобных мне людей? Почему природа остается неизменной и такой же прекрасной, такой же кристально–простой и не замысловатой, но по–настоящему восхищающей наши умы? Почему мы до скончания века должны томиться в этих телах, чтобы потом пойти, как корабль, ко дну? И если мы идем ко дну, то никто из нас не сможет соорудить себе мемориала лучше, чем великая природа, ведь она сама по себе памятник, да еще какой.
Наша природа, наши леса, горы, моря и поля – это и есть самые живописные памятники всему живому. Вот что мы должны донести до наших детей через века в первозданном виде. Так, как нам завещали предки. Так, как должно быть воистину. А все наши людские заморочки – это не более, чем простая временность. Засорение истинной картины мира.
Наши отношения между друг другом, наши эмоции и чувства, впрочем, такая же обыденность, как и дождь или другое природное явление. Мы самобытны так же, как самобытна природа. Ведь мы – это часть большого механизма, название которому жизнь.
Глава 1
Я хотел назвать свое имя с самого начала, но, пожалуй, с этой поры я больше не тот, кем был раньше. Называйте меня отшельником или не называйте иначе никак. Я безымянный человек, ведь имя, данное мне при рождении, больше не подходит мне. Я родился заново. Я чувствую и понимаю больше, чем когда–либо. По крайней мере, мне так кажется…