И как соединить бесполезное материалистическое учение в нечто целое? Как решить столь невозможную задачу? В работе Гейзенберга «Физика и философия» присутствуют рассуждения о проблемах физиков-метафизиков проекта. Дело в том, что, увлекаясь диалектикой, в итоге станешь негативным метафизиком, а увлекаясь позитивизмом, почти наверняка попадаешь в ряды примитивных эссенциалистов. То есть нужно всегда тонко избегать и одного, и другого. Но как можно оставаться и любителем первой философии, и позитивистом одновременно? И чем в таком значении заканчиваются любые «позитивные доказательства бытия Бога»? Увы, ничем…. В примитивном значении – это как быть особым ученым по неким теориям систем, но при этом и хорошо знать математику, то есть, с одной стороны, воспроизводить неколичественные и некачественные абстракции, а с другой – предлагать количественный субстрат для придания этому всему «научной» завершенности.
Итак, мыслители того, как утверждал поздний Зиновьев, навсегда исчезнувшего проекта, вооруженные таким противоречием36, оказались в ситуации отсутствия возможности развивать мысль. И часть интеллектуалов принялись изображать мысль: открываем любой учебник или гуманитарную работу ушедшего времени, а в них, во введениях, – собрания слов и игра с ними. В итоге, официальная гуманитарная сфера перестала существовать, превратившись в имитацию действительного мышления, и кто-то просто остановился. А кто-то не только имитировал некое официальное учение, но и занялся переводом, изучением и интерпретацией различных памятников философской мысли. Но в итоге и такой искатель не создал ничего значительного, того, что могло взорвать духовную сферу, того, что могло стать особым топливом для этого сползающего слабоумия, сползающего в самое примитивное мещанство, против которого (по-разному) восставал весь культурный ХIХ век. И действительная значительная духовная культура все же присутствовала, в особом замкнутом пространстве (Мамардашвили, Пятигорский, Библер и другие), но смычка с широким происходящим, при этом, не предполагалась.
Философский факультет существовал и для производства «жреческого корпуса», и для обслуживания «положительной метафизики», которая состояла из определенной суммы представлений «классиков», и чего-то очень разного, чего-то эклектического. При этом разговоры о том, что «в других частях мира – это не так, и такое существует иначе» – это всегда усыпляющая ложь. Такие рассуждения – это преднамеренная защита головы, точки мышления, того духовного узла, где производят то специфическое мышление, или даже не мышление, а что-то большее, что завтра становится источником особой победы.