Аня встревожено посмотрела на Сашу:
– И как же он так просто пропадает на полдня, и никто его еще не хватился?
Саша пожал плечами:
– Ребята говорят, что они так делают уже не первый раз – значит, шарят, подвязки какие-то есть. Работают с водителем в тандеме. А пропажу людей сейчас, сама знаешь, легко скрыть – или на производство или “корона”.
Брат немного помолчал.
– Кстати, мне удалось пообщаться с Лизкиной мамой, – сказал он. – Она пообещала, что попробует устроить тебя в школьную столовую поближе к дому.
Аня тяжело вздохнула. В прошлом году она окончила школу, через неделю ей исполнится 18 лет, а это значит, что пора выходить на работу. В день рождения ее ждет “подарок” в виде заявления, в котором указаны дата и время, когда она должна быть готова ехать на распределение. Местные “экзаменаторы” выяснят, кто ее родственники, какая у нее была успеваемость в школе, и заставят пройти медкомиссию, после чего отправят работать туда, куда нужно им, а не куда хочет пойти она.
Но, как и в старые добрые времена, всегда есть возможность с кем-нибудь договориться, или кого-то попросить, чтобы тебя устроили в более теплое и спокойное местечко. В их случае это была Вера Павловна – мама школьной подруги Ани. Вера Павловна работала завучем в 89-й школе и могла помочь девушке с трудоустройством.
Школьная столовая была неплохим вариантом. Это действительно было рядом с домом, не нужно таскать тяжести и всегда есть возможность унести какие-то продукты.
В их городе все, кому приходило заявление о распределении, – а его могли прислать даже тому, кто уже работал, – боялись одного: что их отправят на закрытые производства. Никто не знал точно, что там производят и в каких условиях люди там работают – от этого и боялись. Под эти производства закрывали целые районы, в которых люди жили и работали, не имея возможности связаться с родными или выйти наружу.
Эти производственные районы появились всего пару лет назад, но уже обросли недоброй славой. Поговаривали, что там изготавливают оружие и неизвестные медикаменты. Некоторые местные даже делали смелые предположения о том, что никакого вируса давно уже нет, а то, как они живут сейчас – удобно организованная властью система контроля над населением, а именно – работа на производстве ”на благо Родины”.
Но люди на самом деле болели, их отправляли на карантины. Тот, кто покрепче – или выздоравливал сам или его лечили. Тот, кто слаб или имеет хроническое заболевание, снижающее его продуктивность – тут уж как повезет.
В дверь позвонили. Это была Лизка. Ребята впустили ее и помогли избавиться от защитного костюма.