Сколько раз я видела, как родители усаживаются в эти кресла и начинают шептаться, секретничать. Эта картина врезалась в память, навсегда. И так было вплоть до их смерти. Однажды, мне было шесть лет, они уложили меня в постель и я притворившись, что уснула, через десять минут вскочила и побежала в ту комнату. Я знала, знала, что они уже там. И вбежав, обиженно прокричала:
– Ну что вы тут все шепчетесь и шепчетесь, никак наговориться не можете. Я тоже хочу с вами.
– Ах ты, мартышка, значит ты притворялась спящей, – папа посадил меня на колени, – ну хорошо, завтра мы купим еще одно кресло и будем втроем секретничать.
– Обещаешь? – я с мольбой посмотрела на папу, – обещаешь?
На следующий день, папа действительно дал распоряжение и туда поставили кресло-качалку для меня. Иногда, мы там уже сидели втроем и говорили обо всем – как прошел мой день, чем он запомнился? Я могла задать им любой вопрос, затронуть любую тему. Ведь это так важно дружить в семье.
Я мечтала, что и у меня тоже так будет. Но не сложилось, не получилось. Фундамент у нашей со Славкой семьи изначально был хлипким, опасным для жизни. И продержался он всего несколько лет.
Родители почти одновременно покинули этот мир. Капульке был всего годик, когда папа умер на рабочем месте – инфаркт, мгновенная смерть, а мама спустя семь месяцев не справилась с управлением машины. И я уверена, я знаю, что это произошло, потому что все ее мысли были тогда о муже. После смерти родителей, у нас еще два года с мужем были сравнительно нормальные отношения, а потом…
Мое кресло-качалку, я забрала в свою комнату и поставила у окна, а ту комнату заперла, чтобы никто туда не входил. На тех креслах остался запах – родной, сладкий запах моих родителей.
Однажды Славка спросил:
– Ну что ты эту каморку запираешь на ключ? Что там особенного есть, два кресла. Давай я тут устрою кладовку, у меня много папок накопилось на работе.
Но я посмотрела на него со жгучей ненавистью и окинула его таким диким взором, что он даже отпрянул от меня. Знакомое чувство тошноты подкатило к горлу.
– Ты сюда даже не заглядывай, – с отвращением выдохнула я, – в квартире достаточно места.
Тогда мы уже не были семьей. Тогда мы просто играли в семью.
И все же, почему я вышла замуж за Славку, ведь я его никогда не любила. И даже удивлялась, когда кто-то говорил: "Ах, какой красавчик, как же тебе повезло с мужем". Я всматривалась в него и все не могла понять, что же привлекательного в нем? Да, он красив, но красота его, какая-то приторная. Вечно слащаво улыбается, вечно кому-то льстит и хочет угодить. Эта внешняя доброжелательность и внимание ко всем, мешали мне увидеть его настоящее лицо.