— Ты права, так и случилось. С тех пор они стали лучшими друзьями, еще ближе, чем прежде. Я встречаюсь с ними время от времени, но теперь они неразлучны. Вероятно, как ты и говоришь, воспоминания о Хандан держат их на плаву.
— А как же семья Демира?.. Жена, дети?
— Демир так и не женился. Кажется, из нас троих он любил ее больше всех. Не знаю. Он стал востребованным в профессии, заработал много денег. Я уверен, он пытался завязать отношения с другими женщинами, но ни одна из них не смогла заменить ему Хандан. Знаешь, он очень несчастен.
— У него на лице все написано.
— Демир только кажется высокомерным. На самом деле он хороший человек. Он и раньше с людьми сложно сходился. А история с Хандан только усугубила ситуацию. Теперь они с Йектой почти всегда вместе, — повторил я. — Бывают даже моменты, когда мне, в голову приходит вопрос: Демир таким образом искренне заботится о товарище или просто хранит память о любимой женщине?..
— Теперь это уже не имеет никакого значения, — мягко сказала Евгения. — Ты же сам говорил, что эта любовь жила между вами четверыми. Теперь осталось только трое…
Неужели она пыталась как-то задеть меня?
— И кто же этот третий? — коротко спросил я. — Евгения, постарайся понять. Ко мне это больше никак не относится.
— Невзат, третий в этих отношениях не ты, а Хандан. И ее смерть, в принципе, ничего не меняет. Даже наоборот, она недосягаема для обоих, и это делает ее еще более привлекательной. Поэтому ты не смог; утешить Йекту. Это их общая с Демиром рана. Они оба любят одну и ту же женщину.
Странно, но на миг я почувствовал себя каким-то отверженным. Почему я не испытывал такую же боль и горе, как они? Почему они не позволили мне разделить с ними эти чувства? Кто знает, возможно, Евгения была права — их вины в этом не было. Много лет назад, пав жертвой своей гордыни, я отдалился от них. Но это был мой осознанный выбор. Потом жизнь потекла по-другому. Почему же у меня возникло это странное чувство, что я брошен?.. Человек — странное существо.
— Ты все стойко вынес, Невзат… — глядя на меня с прежней нежностью в глазах, сказала Евгения. — Столкнувшись с дилеммой, ты предпочел решить все по-своему: забыть об этой любви…
— А вы еще утверждали, что я сентиментальный…
— Да, ты сентиментальный человек, но это не делает тебя слабым. Даже наоборот, придает тебе силы…
Признаться, мне уже надоело, что мы постоянно говорим обо мне. Пришло время отстраниться от юношеских воспоминаний. Я спросил Евгению:
— Ты что-нибудь знаешь о Визасе?
Она как будто была сбита с толку моим вопросом.