— Элвин сказал: если успеют все согласовать — будут здесь до обеда…
Я потер лоб и сделал вид, будто пытаюсь вспомнить, кто это.
— Ааа, этот еврей Элвин, правильно?
Али сделал кислую мину, как будто этот выдуманный тип существовал на самом деле и он ему совершенно не нравился.
— Да, он самый, инспектор. Тот, что с вами спорил все время, у него еще волосы такие кудрявые… И рыжая бородка… — Он почесал подбородок и спросил с неподдельным любопытством: — Он не из ЦРУ, случайно?
— Откуда мне знать, Али? Может, там все гораздо секретнее, чем мы думаем… Слишком по-хозяйски они себя ведут у нас здесь. Но то, что он последний придурок, и без того понятно…
Краем глаза я посмотрел на Омера. Он с опасением слушал нас. Но видно было, что все еще сомневается: говорим мы правду или просто дурачим его? Должен ли он в таком случае рассказать обо всем, что ему известно, или лучше молчать и достойно сносить все, что с ним может произойти? Ясно: для пущей верности нам нужно было поднажать еще немного. Я продолжил свои нападки на воображаемого Элвина.
— Этот идиот думает, что может командовать нами у нас в стране!
— Они вообще считают себя хозяевами мира, инспектор… Хотя в тот раз вы им хорошенько жару задали… — Али замолчал и еще раз во всю мочь залепил Омеру по голове. — Не знаю, стоит ли из-за таких кретинов подвергать себя риску — я бы не стал. Надо было, наверное, сразу выдать им всех, кого они просили, — и дело с концом.
Страх в глазах Омера начал перерастать в ужас. Казалось, парня вот-вот охватит паника.
— Американцы? — спросил он слабым, дрожащим голосом. — Вы меня американцам сдадите?
— Ты, может, французов предпочитаешь? — Али уже позабыл про роль и откровенно измывался над парнем. — Нам ничего другого не остается. Ты прикончил американского гражданина. Да к тому же на территории другого государства. Перережь ты ему горло не в Афганистане, а в Стамбуле, мы могли бы тебе немного посодействовать…
Тут он сделал вид, будто вспомнил что-то важное, и повернулся ко мне.
— А и правда, они его в Афганистан отправят, инспектор?
— Понятия не имею, — ответил я равнодушно. — Конечно, могут отправить. У них там учения проводятся…
— Или просто используют его как мишень, а? — с усмешкой отколол Али. Он повернулся к Омеру — тот оцепенел от страха.
— Что это ты так странно смотришь?.. Я тебе сейчас все как есть говорю. В Америке им тебя казнить сложно будет… Вся эта их демократия и правозащитная болтовня, но в Афганистане тебя за три дня под трибунал подведут и устроят расправу…
— Я не убивал его! — закричал Омер: глаза распахнуты, редкая бородка дрожит — сильно напуган. — Мусульманам не пристало покушаться на жизнь других людей.