— Я видел ее пару раз. Но после возвращения из Афганистана мы начали общаться теснее. Точнее говоря, уже когда я из тюрьмы вышел. В то время я был очень замкнутым. Даже на лекции не ходил. Все время проводил в нашей мясной лавке в Чаршамбе. Однажды Эфсун зашла купить мяса. Она возвращалась из университета и держала в руках какие-то книги. Тогда-то я и заметил у нее книгу Ибн Араби «Геммы мудрости». Не смог удержаться и спросил:
«Это труд, написанный по велению пророка?»
Она улыбнулась и кивнула.
«Да. Так говорит сам Ибн Араби: он написал книгу после того, как пророк пришел к нему в благом видении и сказал дать людям тайны, которые открылись ему самому. Если хотите, могу вам дать почитать».
Я взял книгу и пытался прочесть ее, но она оказалась слишком сложной. Мне нужно было толкование смысла. Я попросил Эфсун помочь мне, и она — дай бог ей здоровья — согласилась. Так мы стали видеться чаще. А потом случилось то, что и должно было произойти: мы полюбили друг друга и обручились.
— Ты сказал, что Эфсун спасла тебя… — напомнил я. — Спасла от чего?
Прежде чем ответить, он показал на бутылку с водой и попросил:
— Можно еще немного? — Я налил воды в стакан. Он выпил до дна и продолжил: — Я уже говорил, что вернулся из Афганистана, сгорая от стыда…
— Почему? — не удержался Али. — Что такого там произошло, что ты так опозорился?
— Все из-за американского майора…
Обычно я ругаю Али за его несдержанность, но на этот раз не удержался именно я. Перебив Омера, спросил:
— Ты имеешь в виду Теда Нильсона?
— Тед Нильсон… Да, я был там, когда его убили…
Вот так поворот: думали, что пусто, а оказалось густо. Мы переглянулись с Али, но оба не проронили ни слова. Замерев от любопытства, мы слушали рассказ Омера.
— Это случилось в горах… Американца схватили во время перестрелки. Крупный мужик, метр девяносто ростом. Говорили, что он жестокий убийца и виноват в смерти сотен наших собратьев-мусульман. Но я видел перед собой всего лишь военнопленного, сидевшего на камне: несмотря на огромные размеры, он выглядел жалким. В его серых глазах под светлыми ресницами читалась мольба о помощи. Пытаясь улыбаться, на смеси английского и языка пушту он умолял о пощаде всех, кто к нему приближался: говорил, что у него две дочери. Но смертный приговор был вынесен, решение не подлежало обсуждению. Однако в ближайшее время ожидалась еще одна атака американцев. И казнь майора хотели приурочить к этому моменту — в отместку за нападение. Максут подошел ко мне и, положив руку на мое плечо, сообщил новость:
«Поздравляю, брат. Тебе оказали честь: это сделаешь ты».