Как только он упомянул государство, Али взвился:
— Эй, эй, полегче на поворотах. Все вокруг плохие, одни вы, что ли, хорошие?
Намык покачал головой:
— Вопрос не в том, чтобы быть хорошим, а в том, чтобы защитить наш город. Это мы и пытаемся сделать. — Он поднял наполненные болью глаза. — Но всякий раз, когда мы решаем что-то сделать для этого города, нам приходится иметь дело с полицией.
— Соблюдайте закон — и никто вам не помешает, — прокурорским тоном заявил Али. — А в противном случае, хочешь не хочешь, будешь иметь дело с полицией. Кстати, что это за пикет был организован недалеко от Золотого Рога?
— О, это серьезное нарушение, — насмешливо произнес Намык. — Мы протестуем против строительства моста над заливом. Считаем, что он навредит облику города. Испортит великолепный вид на мечеть Сулеймание.
Намык был прав. Новый мост изуродует залив своей громоздкой конструкцией. Но Али не интересовал вид на Золотой Рог. Он вел беседу со свойственным закоренелым полицейским упорством, которое никак не вязалось с его молодостью, сумасбродством и прочими не самыми худшими чертами характера.
— Но ведь так нельзя! — воскликнул он. — Везде есть свои правила. Вы устроили незаконный пикет!
Я вдруг понял, что эта бессмысленная дискуссия может затянуться до бесконечности, поэтому сказал:
— Вернемся к цели нашего визита. Намык-бей, вы были знакомы с Недждетом Денизэлем?
Услышав имя погибшего, Намык поменялся в лице.
— Да, был. И честно говоря, он мне не очень-то нравился.
— Почему?
— Он был подлецом.
— Как вам не стыдно так говорить о покойном? — вновь принялся за свое Али. И я не мог не согласиться с ним, поскольку реплика Намыка была довольно грубой.
— Да, он мертв, но это не изменяет сути дела, — спокойно продолжил Намык. — Все мы однажды умрем. Но разве это значит, что дурные поступки исчезнут вместе с нами? Неужели можно будет загладить вину за совершенные убийства, за содеянное зло? Если после смерти подлецов спишут все совершенные ими зверства, что тогда случится с поступками благородных людей?
Хирург немного наклонился вперед и посмотрел в глаза моего напарника. У него и в мыслях не было дразнить его — он просто хотел пояснить свою позицию:
— Смерть не отменяет совершенного злодеяния, Али-бей. Единственное, что может исправить ситуацию, — это добрые поступки. Зло простится нам только тогда, когда его перевесят наши добрые дела. Недждет и при жизни не был хорошим человеком, не стал им и после смерти.
Мне снова пришлось вмешаться, чтобы направить разговор в другое русло.
— Вы ведь так говорите не потому, что Недждет Денизэль — бывший супруг Лейлы-ханым? Может быть, вы ревновали ее к нему или он вас к ней?