Чеховская героиня гуляла по морской набережной, держа собачий поводок в одной руке, а зонтик – в другой. Попробовала бы она так пройтись по Манхэттену. Там она была бы обязана вместо зонтика держать в руке целлофановый пакетик, чтобы собирать какашки за собачкой. Но не весь Нью-Йорк так строг к собаководам. Например, Бронкс. В Van Cortland Park можно с собакой гулять без поводка.
Парк для меня стал местом регулярных утренних пробежек. Многие совмещали бег с выгулом собак. Однажды я, как обычно, был на своей регулярной дистанции. По утрамбованной песчаной дорожке я поднимался по склону. Мне навстречу спускался мужчина внушительного размера. В полушаге за ним сбоку бежала его овчарка. Почти поравнявшись, мы были уже готовы, не останавливаясь, обменяться обычными приветствиями, как вдруг он резко остановился. На его лице изобразилось радостное удивление. Овчарка воткнулась в него сзади и оскалилась на меня. Я остановился и на всякий случай тоже радостно улыбнулся.
В этот момент удивление на его лице сменилось восхищением.
– Is it yours!/ это твой! – выпалил бегун.
«Что имеется в виду?» – промелькнула у меня мысль.
В его словах было мало смысла. Я на пробежке был один.
«Вероятно, мне послышалась фраза: “Is it you?/ это ты?”»
Мне бегун был незнаком, но нужно избежать осложнений.
– Hi! I’m glad to see you!/ Привет! Рад тебя видеть – на всякий случай был мой ответ.
– Is it yours?/ это твой? – повторил незнакомец и показал рукой на кого-то сзади меня.
Я повернулся и увидел молодого оленёнка. Всё прояснилось. Когда бегун спускался мне навстречу с горки, он заметил лесное животное, следующее за мной точно так, как его собака – за ним. Ему пришла в голову мысль, что оленёнок домашний. Когда же прелестное животное присоединилось ко мне? Я этого не заметил. В продолжение пробежки неожиданный попутчик не отставал. Встречные, завидев странную парочку, весело улыбались. Мне только оставалось отвечать тем же.
После бега следовало прогибание спины. Я сел на скамейку и стал прогибаться. Во время каждого касания затылком травы передо мной появлялась мордочка оленёнка. Его глаза оказывались совсем рядом с моими, и от этого я чувствовал все больше нарастающее притяжение между нами. Почему он оказался здесь один? Обычно молодые оленята путешествуют с матерями. Следующим упражнением было подтягивание. На каждом моём движении вверх и его голова поднималась в том же направлении. Он явно хотел быть со мной во всём.
То, что оленёнок совершенно не боялся людей, было неудивительно. Все скачущее, летающее, плавающее население нью-йоркских парков ручное, как домашние животные. Но почему он выбрал меня, чтобы следовать как за матерью и играть как с братцем? Как появилось это притяжение? И казалось, что ему уже невозможно быть без меня. А я, в свою очередь, стал подумывать, как поселить его в своей квартире под видом домашнего животного.