Случайность или нет? Саратовчанка, конечно, была обречена, прогуливаясь по морской набережной, вступить в романтические отношения по любви. Сердце её было истерзано жизнью на периферии, в компании мужа – мелкого карьериста. Гуров, измученный пошлым семейным бытом, тоже неслучайно ответил ей всем сердцем. Их пути могли не пересечься. Но обязательно вот так встретились бы какие-нибудь другие похожие двое. И для них всё было бы тоже по любви. И этот оленёнок мог столкнуться не со мной, а с кем-то ещё. И у него появилось бы такое же притяжение к тому другому потому, что ему было одиноко.
Во время следующего упражнения – отжиманий – появились лесничие и попросили меня направиться к небольшому холму за поляной. Там оленёнка ждала мать. Я должен был туда пойти, так как он всё время следовал только за мной. И это был единственный способ отвести его к матери. Мы все – я, оленёнок, лесничие и толпа любопытствующих – пошли к холму. Когда оставалось метров тридцать, он увидел мать. Оленёнок бросился бежать к ней и через минуту стоял возле неё. Они потянулись мордочками друг другу, потом развернулись и вошли в лес. За всё это время он ни разу не посмотрел в мою сторону. Притяжение между нами исчезло. Стало грустно.
В половине пятого в канун Рождества на улицах темно. На ёлке у окна небольшой гостиной ярко светились цепочки мелких лампочек. Их отражения в стекле были похожи на разноцветные звёздочки. За ними угадывались очертания помещения. Верхний край отражения занимало жёлтое пятно от мощной лампы на потолке. Часом ранее на этом месте светило заходящее солнце, похожее на нервный широкий мазок кисти художника.
Под ёлкой виднелась фигурка ангела. Посланцем Бога на этот раз был мальчишка из квартиры напротив.
«Как он смог уменьшиться до такого размера, что ему удалось забраться под нижнюю ветвь? Школьный рюкзак за спиной, из которого торчат крылья? Поймал белую индейку, засунул её головой вниз, но целиком не поместились!» – раздумывал Майкл.
На этой мысли он посмотрел вбок и вверх, так что взгляд скользнул по краю звёздочки на макушке лесной красавицы. По возрасту чуть больше двадцати лет, Майкл был с синдромом Дауна. Внешность безошибочно указывала на это. Он имел небольшой рост. В нижней части лица выделялись широкие губы. Когда Майкл молчал, что было почти всегда, они застывали в полуулыбке. Кроме них, на плоском лице располагались мелкие глаза и миниатюрный нос. Чубчик волос, похожий на листок с дерева, прилепился наискосок надо лбом. Это делало его голову похожей на экзотический фрукт. Она опиралась на широкую, как у тяжелоатлета, шею. Эта спортивность выглядела особенно неуклюжей в сочетании с его мешковатой фигурой. Короткие руки заканчивались маленькими кистями с тонкими, как у ребёнка, пальцами.