Летом после пятого класса мы поехали в Ригу на теннисные сборы, в конце которых всегда проводились соревнования в одиночном, парном и смешанном разрядах. В парном дуэты образовывались просто. Кто с кем дружит, тот с тем и играет. В смешанном было немыслимо, чтобы какая-нибудь девочка сама изъявила желание играть с конкретным мальчиком, и также было справедливо и обратное. Поэтому пары всмешанном разряде образовывались по указанию тренера.
Меня поставили играть с Райкой. Мне стало ясно, что грамоты за призовое место у меня точно не будет. У неё был очень слабый удар слева. Но это было полбеды. Бедой было то, что об этом знали все на сборах. Было очевидно, что во всех встречах с самого первого розыгрыша все мячи будут посылаться под её левый удар. Так всё и получилось. Мы вылетели в первом круге. Во время игры я раз пять называл дурой, и, конечно, всякий раз она отвечала, что оттого же и слышит.
Конец августа в Риге дождливый. И погода в то лето была не исключением. За пару дней моросящих дождей корты размокли, и в соревнованиях наступила пауза. Мы, четверо ребят, сидели в нашей палате, скучая, пытались придумать, чем заняться во время вынужденного безделья. Вариантов оказалось немного. Рыбалка в озере Киш рядом со стадионом, где мы жили, отменялась, ввиду того что крючки на всех удочках были оборваны. Купаться тоже уже было холодно.
Кто-то вдруг вспомнил, что на здании кинотеатра в Межапарке, рядом с нашим стадионом, видел афишу фильма «Ночи Бомбея». Особенно привлекательной была надпись внизу плаката: «Дети до 16 лет не допускаются». Решили, что надо идти. На волне радостной эйфории появилось, как бы в шутку, предложение пойти в кино с девчонками. Пошли к их палате. Постучались и, не заходя внутрь, выпалили предложение. Они, вместо того чтобы назвать нас дураками, взяли и согласились.
Сеанс был на семь вечера, и у нас было несколько часов, чтобы повзрослеть на четыре года и выглядеть на шестнадцатилетних. Как спортсмены, мы были крепкие ребята и выглядели старше своих двенадцати лет. Потом сборы – это не пионерский лагерь. У нас было больше самостоятельности, и оттого мы были более решительные.
Нам позволялось ездить одним на трамвае в центральную часть Риги и дальше в морской порт в поисках магазина с копчёной камбалой. Поездки за рыбой предпринимались каждой год, и всегда безуспешно. Мы бродили по центру города, имея два рубля на четверых. Заходили в мелкие магазинчики, где вместо воды, подслащённой сиропом, из автоматов, продавали газированное вино. Посмотрев издалека на шипящий алкоголь, на улице в киосках мы покупали эскимо размером в два раза больше московского.