Сочетание нежного шарфика и воинского головного убора произвело неизгладимое впечатление. Заказчицу звали Екатериной Ивановной. Она сказала, что любит помогать молодым ребятам найти себя в жизни. По её мнению, у меня есть талант, и нужно учиться на модельера. Ей ничего не стоит помочь поступить в профильный вуз. Потом Екатерина Ивановна добавила, что за правильное поведение она поможет мне устроиться на работу в модельное агентство. Если же начну бегать от неё по молодым девкам, то придётся вернуться в ателье и кроить брюки до пенсии. Мотивация для безошибочного поведения была сильная.
Я получил специальность модельера, и Екатерина Ивановна устроила меня трудиться в агентство. Работа хорошая. Добился успеха. Для победы в жизни нужно учиться, и чтобы мотивация была сильная.
Прожитые годы всё чаще напоминают о себе, когда некуда и незачем спешить, а так случается нередко. Упорядочивая хаос памяти, мысленно произносишь: такой-то год, подсчитываешь, сколько тебе было лет, где жил. И начинают вспоминаться давно забытые лица и подробности из прошлого.
19…год. Вечерело. Лампа под потолком комнаты не горела. Отчетливо было видно, как в темноте дома напротив начали появляться прямоугольники светящихся окон. Свет от них просачивался через белую дымку тюлевой занавески. На ней рядом с форточкой беспокойно крутилось белёсое пятно, отражавшее дрожащее пламя лампадки под медной маленькой иконкой. Бабушка молилась.
Я, пионер из 7 класса, сидел рядом на стуле не оттого, что был заинтересован или принимал участие в молитве, а просто потому, что мы жили вдвоём с бабушкой в комнате размером 9,3 квадратных метров. Идти гулять на улицу было уже поздно.
Что я думал о Боге? Я точно знал, что его нет. Нам так сказали в школе. Это «нет» было просто и понятно, как запрет на неношение пионерского галстука, опоздание в школу, грязным рукам перед школьным завтраком. В этом отрицании даже было что-то радостное, как в шариках на Первомайской демонстрации.
Бабушка продолжала молиться. Наверное, в её в поклонах я чувствовал нежелание шагать с нами, пионерами, в ногу. И я покровительственным тоном, оттого что я учился в 7-ом классе, а она не ходила в школу, когда было её детство, и читала по слогам, говорил ей в спину, что Бога нет. Она ничего не отвечала и продолжала, почти беззвучно шевеля губами, молиться.
Потом, после института, ещё будучи комсомольцем, но уже без веры в дело Партии, о котором продолжал читать по бумажке Леонид Ильич Брежнев, с трудом собирая слова в предложения, я стал часто заходить в церковь у метро «Сокол». Проникновенное звучание певчих, потрескивание свечей, свет от пламени которых доходил до глаз святых на иконах и возвращался ко мне строгими взглядами библейских персонажей. Всё это было непривычно и завораживало. Но тогда эти посещения были лишь вынужденной заменой, когда не удавалось достать билет в Камерный музыкальный театр, располагавшийся по соседству.