Разумеется, ни Джозеф, ни Лерой всего этого не знали. Когда они выбрали стилет, ими руководил безошибочный инстинкт представителей древней касты профессиональных наемных убийц, которыми считались рароги в мире духов, и не без основания.
Лерой подал конверт млиту, отвлекая его внимание, а Джозеф, вместо того, чтобы сразу ударить клинком в сердце жертве, как он делал это уже не раз, спрятал руку с кинжалом за спину. Млит сидел в кресле, а рароги стояли, и, несмотря на свою низкорослость, возвышались над ним. И Джозефу было неудобно бить стилетом. Можно было нанести удар по голове, но он опасался, что не сумеет пробить толстые стенки огромного черепа млита, а только сломает тонкий клинок. Его замешательство спасло Сибатору жизнь. Пока Джозеф размышлял, морща свой похожий на клюв нос, а Лерой отчаянно подмигивал ему, не понимая причины заминки, млит разорвал пакет и попытался прочитать текст контракта. Но буквы прыгали перед его глазами, как будто играли в чехарду, и он, отчаявшись что-то разобрать, протянул контракт Джозефу. Тот, собираясь вонзить в адмирала стилет, подошел к нему ближе, чем брат.
– Читай, – сказал млит властно.
Джозеф, привыкший повиноваться приказам и растерявшийся от неожиданности, машинально протянул правую руку с зажатым в ней стилетом за листом бумаги. И ничего не подозревающий млит внезапно увидел прямо перед своими глазами кинжал.
– Зачем тебе мизерикорд? – спросил он, в первое мгновение не сообразив, что ему угрожает смертельная опасность. – Или это обычная подделка фирмы «Фейрбейрн и Сайкс» для спецназа флота английской королевы? Дай-ка я взгляну поближе на клинок.
И он спокойно, не прилагая усилий, взял из рук ошеломленного рарога стилет, как будто это была безобидная детская игрушка. Увидев, что его брата разоружили, и тоже не поняв, что происходит, Лерой издал низкий гортанный крик, похожий на птичий клекот, и бросился на млита. Он вытянул руки со скрюченными пальцами, на концах которых появились острые когти, намереваясь вонзить их в горло млита. Но вместо этого наткнулся на лезвие стилета, которым Сибатор машинально отмахнулся от него, как от назойливой мухи, и осел на пол, испуганно глядя на тонкую струйку черной крови, вытекающую из четырехугольной ранки в его груди. Джозеф, увидев, что его брат ранен, вцепился не менее острыми, чем стилет, клыками в руку млита, в которой тот по-прежнему держал кинжал. Но Сибатор, подняв другую руку, со всего размаха опустил свой могучий кулак на его голову, и исход битвы был предрешен – Джозеф рухнул на пол рядом с истекающим кровью братом. За все это время никто из них не издал ни звука, так неожиданно и стремительно развивались события.