– Скотти, воды и одежду, – коротко распорядилась Катриона. Она устала, и у нее не было времени выслушивать все жалобы и страхи перепуганных старичков домовых. – И, если можно, горячий пунш. Мне надо согреться и прийти в себя.
Старички засуетились. Скотти быстро согрела воды и вышла из комнаты. Аластер поставил на огонь большую чашу, влил в нее полбутылки рома и что-то добавил еще. Вскоре комната наполнилась приятным, чуть горьковатым запахом. Он налил из ковшика в стакан ароматной горячей жидкости и подал его Катрионе.
– Барбадосский ромовый пунш, – сказал он с гордостью. – Готовится по старейшему рецепту, который уйдет в могилу вместе со мной.
– Чудесно, Аластер, – сказала эльфийка, отхлебнув глоток. Блаженство разлилось по ее лицу, вернув ему краски. – Жаль, что ты не поделишься со мной рецептом. Я бы всю жизнь вспоминала тебя добрым словом.
– А рецепт прост, – сказал польщенный Алаверт. – Я даже зарифмовал его, чтобы не забыть. «One of sour, two of sweet, three of strong, four of weak». Что значит: однa часть лимонного сока, две части сахара, три части рома, – разумеется, барбадосского, в этом главный секрет вкуса этого пунша. Четыре части воды. И непременно добавить ангостуры. Скотти изумительно делает эту настойку на основе пряностей и горьких трав, Тринидад и Тобаго. Не забыть мускатный орех. Поставить на огонь до кипения. И напиток богов и домовых готов!
– Лично я все-таки предпочитаю не Bajan rum punch, а Caribbean rum punch, – сказала вошедшая в комнату Скотти. В руках она держала свитер мужа, который сама же ему и связала. – Карибский ромовый пунш, на мой вкус, сильнее горячит кровь.
– Скотти, ты всегда со мной споришь, – огорченно произнес Аластер. – Мне иногда кажется, что это просто ради удовольствия не соглашаться со мной.
– Именно поэтому я с тобой и живу уже столько лет, – отпарировала Скотти. – Где ты еще найдешь подобный пример постоянства?
Она подошла к Аластеру и поцеловала его. Впервые она проявила нежность к мужу в присутствии посторонних. И Катриона поняла, насколько Скотти встревожена происходящими событиями. Они выбили ее из привычной колеи, и спор с мужем был всего лишь робкой попыткой вернуть все на круги своя.
Катриона допила пунш. Она уже умылась, и теперь натянула на себя широкий свитер, который Скотти связала мужу. Алаверту он был явно не по размеру, поскольку все художники по необъяснимой и им самим неведомой причине, любят наряжаться в слишком просторные одежды, а Катрионе пришелся впору. Только цветовая гамма свитера ее несколько смущала. Аластер предпочитал кричащие аляповатые тона, и Скотти угодила мужу. Но привередничать Катрионе не приходилось. Свитер был ей до колен, и вполне мог сойти за вязаное шерстяное платье, Катриона в нем выглядела очень мило. А именно это ей было сейчас и надо. Это могло стать ее секретным оружием в разговоре с сержантом Дереком.