– Ты прав, повелитель Роналд, – гневно сверкая глазами, однако не повышая голоса, сказала Катриона. – Но ты рассуждаешь, как эльбст. Тебе не дано понять чувств эльфов.
Говоря так, Катриона понимала, что сильно рискует. Она ждала вспышки, которая могла уничтожить ее. Но неожиданно ее смелый ответ понравился эльбсту Роналду.
– Именно поэтому ты мне и нужна, Катриона, – заявил он. – Ты-то, несомненно, хорошо понимаешь эльфов. И ты не поднаторела в политических интригах, как Лахлан и Фергюс. Ты представляешь то новое поколение, которое должно прийти им на смену. Ты – тот росток, который пробивается весной из старого трухлявого пня, предвещая будущее молодое дерево.
– Едва ли можно назвать повелителя Лахлана и повелителя Фергюса пнями, – улыбнулась Катриона. – Это могучие дубы, которыми гордится народ эльфов.
– Сегодня – дуб, завтра – пень, – философски заметил эльбст. – Кому из нас дано предугадать свое будущее? Даже я могу предугадывать только чужое.
– Какой совет тебе нужен от меня, повелитель Роланд? – не став развивать опасную тему, сменила ее Катриона.
– Как поступить с маяком Эйлин Мор. Что же тут непонятного?
– Это слишком большая ответственность и честь, повелитель Роланд, решать судьбу своего народа. Не мог бы ты возложить их не на мои хрупкие плечи?
– Я сам решаю, что и на чьи плечи возлагать, – сухо ответил эльбст. – Не злоупотребляй моим терпением, эльфийка.
– Тогда вот мой совет – оставь все, как есть. Сейчас, что бы Совет тринадцати ни предпринял, это болезненно отразится если не на одной, то на другой противоборствующей стороне. И может иметь самые непредсказуемые последствия. И не только для эльфов, а для всех духов земли.
– Это я и сам знаю, – разочарованно заметил эльбст. – Но что предприняла бы ты лично, Катриона, если бы оказалась на моем месте?
– Молилась бы, как это принято у людей, когда они чувствуют свое бессилие, – ответила Катриона.
Эльбст хмуро посмотрел на нее.
– Так ты отказываешься и от второго моего дара?
– Я по-прежнему больше ценю твое духовное расположение, повелитель Роналд, чем материальные дары, – ответила Катриона, подтверждая свою покорность наклоном головы. Но в ее взгляде не было страха. – Надеюсь, ты простишь меня за это.
– Может быть, – ответил тот. – А может быть, и нет. Я еще не решил. О своем решении я извещу тебя позже.
Небрежным жестом он дал понять, что аудиенция закончена. Катриона встала и поклонилась, чувствуя свое бессилие что-либо изменить.
– Да, я слышал о твоем горе, – небрежным тоном заметил эльбст, но глаза его смотрели пытливо. – Прими мои соболезнования.