Я знаю об этом, потому что сам некогда принадлежал этому миру. Но однажды изменил ему, и моя душа уже не может рождать музыки…
Голос смолк, и тишину заполнили звон бокалов, стук вилок и ножей, шум и гам ресторанного зала.
– Но зачем ты мне это все говоришь? – спросил юноша.
– Потому что я могу тебе помочь, – услышал он.
– А что…, – голос юноши осекся, но он все-таки справился с волнением и договорил: – А что взамен?
Неожиданно незнакомец рассмеялся. Он придвинул подсвечник к себе, и тени, скрывавшие его, испуганно расползлись по стенам и потолку. Впервые Марк смог рассмотреть своего собеседника. Перед ним, вальяжно развалясь на стуле, сидел мужчина средних лет, чуть полноватый, в дорогом костюме, ничем не примечательный, если не считать того, что безымянный палец его левой руки украшал массивный золотой перстень с какой-то сложной монограммой. Во всем остальном в нем не было ничего демонического. Он был бы даже по-мужски привлекателен, если бы не его улыбка – искусственная и холодная, и глаза – непроницаемые и застывшие. Губы мужчины до странности противоречили его глазам и делали лицо неприятно-отталкивающим.
– Ты ждешь, что я потребую твою душу? – улыбаясь, спросил мужчина на языке немых. – Нет, малыш, я не тот, за кого ты меня принимаешь. Ты льстишь мне.
– А кто же вы? – осмелился спросить Марк.
– Простой врач, – ответил мужчина. – Впрочем, не простой. Я могу то, что не под силу другим. Ты слышал: врач, исцели себя сам? Я исполнил завет Авиценны. Может быть, единственный из его учеников. Как и ты, я был нем, и даже глух. Потому и понимаю тебя и могу с тобой разговаривать. Но я излечил себя. К сожалению, мой метод… Он не укладывается в прокрустово ложе официальной медицины. И потому его не хотят признавать. Немного внушения, немного скальпеля… Что в этом дьявольского, скажи?
– Так просто? – не поверил юноша.
– Есть еще один компонент. Это моя гениальность. Так тебя больше устраивает, маловер?
– Я не сказал, что не верю вам.
– За тебя говорят твои глаза, – подмигнул мужчина. – Так да или нет? Хочешь ли ты обрести желанную безделку в обмен на самое драгоценное, что может быть у человека? Решай. Здесь и сейчас. Иначе я уйду, и мы никогда уже не увидимся. Другого шанса у тебя не будет.
– Я… – сглотнул слюну Марк. – Я не могу вам заплатить. Ведь такая операция, наверное, стоит очень дорого?
– А кто говорил о деньгах? – усмехнулся мужчина. – Ты заплатишь мне послушанием. Тем, что безропотно испытаешь на себе мой метод. А в случае неудачи не предъявишь мне счет. И мы будем квиты. Поверь, официально не признанному врачу не так просто найти пациентов.