Лада опять удивилась, взглянула на него – такого уверенного, упрямого, с дерзким взглядом говорящего странные вещи.
– А поцелуй – запомни! И то, как ты на него отреагировала…
Он довольно изогнул уголки губ, блеснул серыми глазами и тут же исчез в дверном проёме. Его шаги быстро утихали на лестнице. О, он мастер тут же ретироваться!
Как Жехард посмел её поцеловать? Она так обрадовалась его приходу, а он всё испортил!
Лада бросилась на кровать и застонала.
"А поцелуй – запомни." Смешной мальчишка. Она помнит много чего, и парня своего тоже еще очень хорошо помнит. А может, Жехард принял её за легкодоступную? Впрочем, ничего удивительного, если учитывать то, как в прошлый раз Лада бросилась ему на грудь.
И тут нахлынуло понимание, что у неё же в этом мире парня нет. Никого нет! Был Жехард, лучший из серонцев, за которого цеплялась, увидев Жутю, которого чуть не сбила с ног, испугавшись чёрной птицы… Жехард, который говорил ей, что она сильнее, чем думает. А теперь она его прогнала.
И вокруг только лес – огромный, опасный заповедный лес! Это не Земля, это – Близ. О, лучше бы ей стёрли память!
Легкая злость подорвала Ладу с кровати. Нужно срочно чем-то заняться. Чем-нибудь, чтобы не думать. В ее спальне порядок, но вот шторы с окон других комнат не помешало бы перестирать. По-хорошему это надо было сделать в самом начале, но и так сойдет.
Работала быстро, нервно; понимала, что убегает сама от себя, от расшевеленных воспоминаний, от желания плакать от скуки по Земле. Мылила, замачивала, отжимала, полоскала так, что повязка-артефакт на лбу стала мокрой. Несмотря на запрет, все же сняла ее, постирала и повесила сушиться. Все равно ведь здесь ее никто не видит.
Когда вдруг появилась Дейра, Лада уже заканчивала стирку. Не сразу поняла, почему та застыла, словно привидение увидела.
– Дейра, только в твоей комнате шторы остались. Если снимешь и принесешь – тоже постираю. Они быстро высохнут, к вечеру успею опять занавесить окна, – предложила, вытирая лоб тыльной стороной руки и еще больше привлекая внимание к метке.
– Не надо, – ответила Дейра неожиданно холодно и презрительно. Лада удивлённо взглянула на нее, поймала ее ненавидящий взгляд и поняла, что натворила, сняв повязку: своей меткой раздразнила девушку, как осу.
На следующий день утром Дейра поднялась раньше обычного, Лада застала её на кухне, пьющей какао с творожным печеньем, испеченным вчера, или, вернее, сегодня ночью, спасибо бессоннице. Второй чашки с напитком не было.
Едва поставила воду на какао для себя, как услышала раздраженное: