Три коротких удара в дверь и охранницы вошли в комнату. Клиф вышел с ними за дверь, оставив тяжелый взгляд лежать отпечатком на ее хрупком теле.
Кожа остывала от холода, тянувшего с каменных стен подвала. Возбуждение медленно покидало большое тело Клифа. Твердый лежак был неудобным, но он старался не замечать таких мелочей. Закутав тело в колючий плед, Клиф смотрел в маленькое окно под потолком. Солнце светило на небе, но лучи не могли пробиться в комнату под землей и согреть ее своим теплом.
Голова Клифа была занята мыслями о Ровене, и ни о чем другом думать не получалось. Маленькая графиня успела укорениться в его сердце. Нет, это не любовь, на нее не похоже, но покой, она отняла у него. Что могло произойти с Ровеной, что бы она стала такой, как сейчас? Неужели, на нее так подействовала супружеская жизнь с графом Роквудом? Из рассказов отца, Клиф знал обо всех темных сторонах покойного графа и сочувствовал графине.
В мыслях всплыл ее образ. Золотистые глаза, строгие, но злобными они не были, как Ровена, ни старалась это показать. Ее губы просили нежных поцелуев, а кожа легких, ласкающих прикосновений. В ее взгляде он разглядел боль и страх, разочарование и грусть. Почему она так несчастна? Он смотрел на нее и видел в ней сильную слабую женщину. За ее гордо поднятой головой и взрывным характером, пряталась маленькая ранимая девочка. В одном Ровена была права, долго он не продержится. Эта ведьма сводила его с ума, чресла ныли от неутоленного желания. Днем она дразнила его своим телом, а ночью, во сне, он делал с ней все, что только желал. Клиф никак не мог понять, как он, граф Боул, оказался пленником у молодой девушки? Тридцать три года он жил, не зная горя, а теперь хлебнул сполна.
Он, вновь, был в ее спальне. Один на один, без лишних свидетелей. Руки все еще стянуты плотными веревками. Графиня боялась его? Клиффорд успел заметить, что в таком почете был только он один, остальные мужчины были свободны в движениях. Кожа шеи, сдавленная ошейником чесалась и пекла. Девушка обратила внимание на мужчину, пытающегося связанными руками поправить полосу кожи на себе.
–Присядь, в кресло, я поправлю.– Какая заботливая. А голос нельзя было сделать мягче? Но Клиф послушался, сейчас он не будет противиться, только бы лишиться противных ощущений. Ровена подошла к мужчине и коснулась ремешка на шее. Он прикрыл глаза, пока она перестегивала “украшение”.
Аромат ее тела соединялся с теплом исходящим от нежной кожи и возбуждал каждый трепещущий воспаленный нерв, отдаваясь импульсами по всему телу. Легкий шифоновый халатик ярко красного цвета, маняще просвещался и дразнил обнаженным телом. Соски ее грудей напряглись и упруго упирались в тонкую ткань. Его взгляд блуждал по груди, желая прикоснуться губами к плоти и зажать этот горошек между зубами. Ровена почувствовала его напряжение и встала перед ним в полный рост.