–Хочу тебя разуверить, он единственный, кто не взял денег.– Рука гладила ее гладкие волосы, успокаивая.
–Гордость не позволила.– Горько усмехнулась Ровена.
–Гордость тут не причем.– Слова крутились на его языке, ему хотелось открыться перед ней и излечить очередную рану в сердце, но он не мог, он дал слово графу.– Клиф сказал, что с ним никогда ничего подобного не происходило, и он никогда в жизни не встречал замечательнее женщины, чем ты. Еще он сказал, что никогда в жизни ему не было так хорошо, как с тобой.
–Почему все это говоришь мне ты, а не он?
–Я его не пустил к тебе. У тебя и так достаточно шрамов, что бы приобретать еще один.
–О, Сержио! Что ты наделал?– Воскликнула Ровена. Произнесенные слова полностью меняли ее жизнь. Если бы она раньше знала о чувствах Клифа, она не осталась бы стоять у окна, провожая его взглядом.
–Ты любишь его?– Она, молча, кивнула, зарываясь лицом в цветастую рубашку, на теле парня.– Ничего, все когда-нибудь проходит и это пройдет.
-Клиф, любимый, где ты пропадал все это время?– Он не успел выйти из машины, как Сайли бросилась ему на шею, обцеловывая щетинистое лицо.
При виде девушки, внутри ничего не колыхнулось. Единственное чувство, которое било в набат, была пустота в душе и неприятный осадок. Что произошло с ним, что он так легко отказался от Ровены? Сержио стал на его пути, но разве это преграда? В жизни Клифа были преграды и посложнее. Ее взгляд преследовал его всю дорогу до дома. Золотистые глаза прожгли глубокую воронку, которая кровоточила, обливая внутри горячей болью. Сероглазый взгляд невесты, выжидающе блуждал по лицу Клифа.
–Милый, ты меня слышишь?
–Извини, Сайли. Дорога была долгой и я немного устал.– Он смотрел в ее тонкое бледное лицо, а видел перед собой совсем другой образ.
–Я не буду тебя беспокоить. Примешь ванную, отдохнешь, а после мы поговорим.
Три часа тишины. Клиф хорошо расслабился в горячей воде. Единственное, что не поддавалось спокойствию – мысли. Как он ни старался, а переключить свое внимание на невесту, он не смог.
Сайли вошла в комнату Клифа. Ее мучила любознательность. Собралось много вопросов. Никогда Клиффорд не исчезал вот так внезапно и надолго. Неожиданная тишина тронула ее уши. Помещение пустовало. Она вошла в ванную комнату. Никого. Новые вопросы созревали в ее светлой головке. Дверь отворилась и в комнату вошла женщина преклонного возраста. Седые пряди, словно припорошенные пеплом, перемешивались с черными волосами. Пышное тело, наряженное в черное выглаженное платье, медленно перемещалось по комнате.