–Любовь?– Горькая усмешка стала шире.– Разве что к тем деньгам, что мой отец задолжал ему.
–Андрей кинулся спасать тебя не ради денег, Анжелика.
–Это я дура!– Она ударила себя в грудь пальчиком.– Я ради него готова была пожертвовать собой… Я люблю его, а он…а он любит мое приданное, которое, оказалось, принадлежало когда-то ему.
Не хотелось продолжать этот болезненный разговор. Душа разлеталась на осколки боли и страдания. Могла ли она когда-либо подумать, что сердце будет заполнено таким огромным и едва вмещающим в себя чувством? Хотелось бежать куда-нибудь, лишь бы подальше отсюда. И вообще подальше от Андрея. Громкий выстрел оглушил ее и сердце вспорхнуло птичкой, остановившись где-то у основания горла перекрывая дыхание.
–Андрей!– Она кинулась в сторону звука, но повисла на крепкой руке Валеры.
–Стой!– Прижал крепче к груди, удерживая от необдуманного поступка.– Быстро на выход.– Он подталкивал ее в сторону двери, оберегая сзади, оглядываясь по сторонам. Что бы Лика не говорила, но чувства у нее останутся к Андрею и долго злость держать она не сможет.
В душе Андрея все громче и громче кричали демоны, выжимая из него силы, подогревая гнев. Один удар и оружие отлетело в другой угол комнаты. Выстрел оглушил его ненадолго, благо пуля не попала в него. Богомол промазал, нажав на курок раньше, чем навел дуло в грудь, избивающего его качка.
Андрей не чувствовал ни боли в руке, ни силы, ничего. Ничего, кроме ярости и боли, переполнявших его душу. Из того, что Лика услышала, только часть была правдой. Несколько сильных рук подняли его с окровавленного тела, оттянули в сторону. Ярость застилала глаза и Андрей, даже, не соображал что происходит, он и не думал о том, что мог убить Антона Егоровича. Сознание о содеянном вернулось к нему только в тот момент, когда один из мужчин, непонятно откуда появившихся в помещении, присел на корточки и приложил пальцы к вене на шее бездыханного мужчины. Вот теперь Андрею стало действительно страшно. Но не потому, что ему могут присудить срок на долгие годы. Не потому, что ему вновь придется вернуться в тюрьму, а потому, что Лика не узнает правды от него. Из-за решетки ему тяжело будет объясниться с ней. Эти несколько секунд, пока один из людей Валеры пытался нащупать пульс на жирной шее Борова, медленно тянулись, словно часы. Место ненависти постепенно занимало беспокойство. Мужчина поднял глаза на него и слегка кивнул. С души, словно камень упал. Андрей облегченно выдохнул.
–Мы вызовем неотложку и возьмем его под стражу. Из больницы ему теперь только один выход – в тюрьму.– Руки отпустили Андрея, позволяя растереть разбитые пальцы, стереть кровь с ладоней. Оперативник поднялся над тучным телом, всматриваясь, как в легком дыхании поднимается грудь.