Хроники сказок странного городка (Велесов) - страница 23

Подковылял он к тройке, а они аж вскочили. А он особенно с Сотней дружил. Поздоровались, присел он к ним, налили они ему стакан и понеслась снова беседа о жизни в Меняйлов – граде и тут старый Мераб кряхтя говорит им,

– А Вы историю про Нинку почтальоншу слышали?

– Это которая сейчас по рынку ходит и пустые конверты всем раздаёт, полу умная такая, вечно в платке, бормочет что-то под нос, её уже три раза в психлечебнице держали? – спросил Туча.

– А что там было? Напомни … – сказал Сотня.

– А что было, сейчас я Вам расскажу.

Серо – жёлтое невзрачное пальто с огромными пуговицами, длинные резиновые сапоги, очки в круглой роговой оправе и выступающие из-под верхней губы два больших зуба, всё это появлялось сначала, а потом уже возникала и сама Нинка. Нинка – почтальонша так её прозвали в народе. На почте она работала столько лет, что никто из-за этого не мог определить её возраст. Он как-то слился с её работой, превратив её в совершенно безликое существо. Поэтому её обычно определяли не по внешности, а по походке и её пальто, которое она носила почему-то и зимой, и летом. Вечно куда-то спешащая, непонятно куда и для чего снующая, её порой можно было увидеть в двух местах сразу одновременно. Никто не понимал, чем можно было объяснить такое, но скорее всего тем, что она носилась как угорелая. Наверно она родилась почтальоном, настолько все привыкли видеть её в этом облике. Образование она получила средне техническое и в общем то рассчитывать не на что ей не приходилось. В семье помимо неё было ещё три брата и две сестры и потому она работала столько сколько сама себя помнила. Она рано вышла замуж, потом родила дочку, которая росла видной, красивой и умной девушкой.

Вся жизнь её проходила по одному маршруту – район, который ей выделили для того, чтобы она носила почту. Этот маршрут и был её жизнью, чётко от пункта А до пункта Б. Она не знала отпусков, не видела ничего кроме этого района. Потом муж ушёл от неё, а дочь росла и приходилось ей работать всё больше и больше, чтобы вырастить свою красавицу. Все вокруг привыкли в ней видеть только то, что к ней приросло настолько крепко, что кроме как почтальонши в ней никто больше ничего не видел. Но только не она. Прошли годы … Прошли девяностые, а она видела, как люди, которые жили рядом с ней, начинали торговать, бросали прежние работы, становились челночниками, или открывали свои палатки, магазины или кафе. И как те, кого она раньше знала, как обычных людей, которым она из года в год носила почту, вдруг покупали себе хорошие машины, одевались в хорошие вещи и отстраивали себе новые дома. В силу узкости своего ума, она не понимала, как такое возможно и как такое вообще может быть. Ведь начинала она работать почтальоном в одной стране, а продолжала работать уже в другой. Идеология уравниловки, к которой она привыкла с детства, заставляла её думать то, что она простой винтик одного большого, гигантского механизма и этим она успокаивала себя, считая и твёрдо убеждая саму себя, что раз она почтальон, значит так нужно, кому-то же надо делать и эту работу, за которую платили гроши и она еле-еле тянула эту лямку. Но пришло время, когда и она стала сомневаться в том, что есть ли смысл в её работе. А её дочь к тому времени росла и видела, как её подруги по школе приходят в супердорогих шмотках, на каких машинах за ними приезжают их родители и куда они летом ездят. Её дочка понимала, что как бы не крутилась её мать, ей всё равно не добиться такого. Одной без мужа, который правда исправно платил алименты дочери и то благодаря тому, что был отличным технарём и работал инженером на крупном цементном заводе. А Нинка продолжала ходить, всё больше и чаще ловя себя на том, что в её сердце рождается, как некое существо, чёрная зависть к людям, достигшим определённых успехов в жизни. И эта зависть стала съедать её. Да она тщательно скрывала её за рамкой и улыбкой доброжелательности к богатым людям, которым она приносила почту. Нинка ждала своего часа и ждала очень и очень давно. Нинка видела, как рядом с ней расцветает её дочка, стройная шатенка с голубыми глазами и огромными ресницами, совсем не похожая на свою серую мать. И Нинка лезла из кожи вон для того, чтобы её доченька выглядела не хуже, чем её подруги. Но как бы она не старалась всё равно Нинку называли презрительно почтальоншей, а дочку, дочкой той самой Нинки. Но Нинка, где-то там, в самой бездне своих извилин, понимала, а может чувствовала, что её час, может наступить, только благодаря её дочки. А её дочка закончила школу, потом техникум, потом начала искать работу. Правда со стороны её отца у неё была родная тётя и у неё был неплохой шанс устроиться к своей тёти, которая работала в электросети крупной начальницей и не имела своих детей и очень любила племянницу. Но молодая девушка, в которой давно появилось в отличие от её матери, которая много лет работала почтальоном, стремление к богатой жизни. Она не хотела тратить свою жизнь на многолетнюю учёбу, чтобы добиться таких же результатов как её тётя. Она хотела всё и сразу, и она стала понимать, вернее ей это стала внушать её мать Нинка, что-только её красота может дать ей бесплатный билет в эту жизнь. И поставила Нинка на кон дочь свою, задумала она жениха ей найти, а в городе все друг про друга то всё знают, вот и решила она подыскать кого-нибудь из тех, кто недавно в городе поселился, а так как она почтальоном была, то долго искать ей не пришлось, заприметила она одного коммерсанта лет тридцати пяти, взрослого уже мужчину приятной наружности, который у них в городе недавно бизнес новый открыл и дело успешно вёл. А он мужчина не женатый был, видный собой, даже импозантный как сейчас говорят. А Нинка – почтальонша давно перед ним стелилась, когда почту его матери носила и упросила она его взять дочь её к нему на работу. Взял тот её к себе на работу и завязался между ним и её дочерью роман, а там не прошло и полгода, и молодой холостяк женился на ней.