Вся красота её куда-то ушла и превратилась она в страшную бабу. Лицо её раздуваться стало, потом пузырями пошло, а потом и язвами. Но всё это лишь началом было болезни. Начали у ней и руки, и ноги болеть страшно, будто по ним плуг проехал. Забросила она все дела, кинула, весь свет мил ей не стал. Стал пить она запоями, потом к докторам ездила всяким и даже заграницей побывала, но всё хуже и хуже ей было. Уже в ней и Олесю то, прежнюю и не видел никто, так образину какую-то.
А про слова колдуна она и забыла совсем, пока как-то вдруг во сне его не увидела. Собралась она и к нему поехала и когда открыл он дверь хаты своей, понесла на него, по-всякому и матом. А потом и на колени бросилась и рыдала, и стенала, что не надо ей ничего, не богатство этого, плохим путём нажитого, ничего, лишь красоту ей вернуть, здоровье её и молодость. Но смотрел на неё колдун и молчал и в конце сказал ей такие слова.
– Сделать я уже ничего не смогу, не в моей это власти. Тут заклятие в силу вступило. Одно скажу тебе, постарайся хоть душу свою спасти. Приди к Богу, в церковь, хоть колдун я и не имею права тебе говорить об этом, но в Боге теперь твоё спасение. Красоту и молодость ты уже не вернёшь, а душу может и отмолишь.
С того дня она тихой стала, хоть ещё молода была, но ходить уже не могла, и муж её в церковь сам и возил. Он до конца предан ей был и не бросал. Кто знает простил её Бог или нет, но умерла тихо она, с улыбкой на лице.
Муж всё не верил этому, ходил как с ума сошёл, но потом видно смирился, детей ведь поднимать надо было, куда же деваться ему. Похоронил он её и остался один. А к тому времени у них многое и у самих отняли, когда же «Мясничка» жива была, она же все дела делала, а заболела, на всё ей стало всё равно.
И вот муж то её и рассказал потом, что, когда они от колдуна ехали через лес, дорогу им существо огромное дорогу перебежало, ростом как человек гигантский, но с мордой собаки. Они тогда сильно струхнули, но значения как-то этому не предали, наверно в байки эти не верили. А был это Человеко-Пёс.
Но вот мужа почему-то заклятие не коснулось, может быть, чтобы дети одни не остались. Вот так, на этом всё» – закончил свой рассказ Чума.
Рассказал всё это Чума, закурил сигарету, подошёл к буфету, купил ещё пару бутылок водки для братвы и сказал на прощание им,
– Ну мне пора, дела … Сотня прощай брат лихой, Туча, Глыба. – махнул рукой и вышел из столовой.
– Дааа, во как бывает, – промычал Глыба.
И тут в столовую ковыляя вошёл старый грузин, который жил в Меняйлов граде с незапамятных времён, имел местную жену и детей, а хромал он из-за болезни старой. Но мужик был хороший, в авторитете, в своё время цех имел подпольный текстильный и сильно поднялся, но потом и его жизнь сильно прижала. Всё потерял … А звали его Мераб и местная братва любила и уважала его, потому что в своё время, когда он процветал, многим добро делал.