"Научно Исследовательский Институт имени Григория Ефимовича" вход со двора. Гласила табличка на стеклянной двери. Марфа постучала костылем. Один раз. Не громко, считай еле коснулась. Меньше чем через минуту, по ту сторону, появилась кошка. Шерсть лоснилась, короткая, черная. А на груди, длинная и взъерошенная, рыжая.
– Давай, открывай. Видишь же, кто пришел. – Ответила Марфа на мяв кошки. Звука слышно не было, но, что еще может сделать кошка, открыв пасть.
Замок на двери щелкнул и старушка вошла внутрь. Животина провела ее ровно до своего места. Большой тумбы, с цветком в глиняном горшке. Грациозно, как и положено кошке, запрыгнула и уселась наблюдать, прикрыв лапки хвостом.
– Молодец Люська. Бдишь. – Похвалила бабка, погладив кошку по макушке.
Та отозвалась тихим мурчанием. И Марфа проследовала дальше.
Дверь распахнулась, ударившись ручкой о стену. Молодой парень, сидящий за столом даже не вздрогнул. А он и не мог при всем желании. Большие наушники плотно сидели на ушах. А взор был весь направлен в микроскоп. Из под яркой футболки, с принтом ямайского музыканта, по рукам, текли чернила с руническими символами. Татуировщики называют их "рукава". Левая бровь старухи самовольно поднялась вверх. Так она простояла пару секунду, прежде чем сделала пару шагов назад. Марфа отодвинула дверь и взглянула на табличку. "Кузнечный Всеволод Святославович" гласила надпись. Старуха бойко проковыляла к стулу молодого человека. И с силой ткнула костылем.
– А? – Единственно, что успел спросить молодой человек сняв наушники.
– Сева где?
– Всеволод Святославович уехал в Бразилию. – Ответил парень, потирая плечо.
– А ты кто?
– Я Николай Степанович.
– Тьфу… – Сплюнула бабка, попав точнехонько в мусорное ведро и оглядела кабинет.
Он был похож на кабинет хирурга в поликлинике. Но это только при беглом взгляде. В шкафах со стеклянными дверьми, в прозрачных банках, залитые раствором, хранились части разных животных. Под вытяжкой, на веревках висели, сушились, пышные букеты цветов и трав. На негатоскопе висели рентгеновские снимки совсем не людских конечностей.
– Бардак. – Вынесла вердикт бабка, усевшись на кушетку. А через секунду приняла горизонтальное положение. – Латать то хоть умеешь?
– А вы Марфа Федоровна? – Уточнил Николай, вставая со стула и натягивая латексные перчатки.
– Что Колька, ждал меня?
– Меня предупредили…
Инструмент зазвенел набирая обороты. Гипс сразу сдавался под натиском железного диска. И вскоре пред Николаем появилась розоватая нога, с синеватой венозной сеткой. Венчала ее набухшая, розово-красная коленная чашечка.