Первые мои движения были осторожными. Но почувствовав, что девушка отдаётся мне с большим желанием, я ускорился, с каждым разом погружаясь всё глубже и глубже, насколько это было возможно.
Её встречные движения разжигали во мне огонь всё сильнее и сильнее. И мне пришлось немного сдержать себя, чтобы не кончить раньше Изуми.
И лишь когда я понял, что ещё чуть-чуть, и она забьётся в оргазме, я позволил себе дойти до точки и излиться в неё.
Я ещё некоторое время оставался в ней, не желая покидать тёплое и влажное место.
Наконец, Изуми слегка заёрзала подо мной.
— Придавил? — с улыбкой спросил я её.
— Немного, — смущённо сказала она.
Я лёг рядом, обнял её и благодарно поцеловал. И она в ответ поцеловала меня. А потом притянула одеяло и укрыла нас обоих.
Некоторое время мы лежали молча.
Как же это было прекрасно — обнимать обнажённую Изуми, вдыхать аромат её тела. И чувствовать, как у меня снова всё поднимается.
Второй раз я брал Изуми медленно. Доводя её ласками до изнеможения. Заставляя её умолять меня войти и оттягивая момент соития.
Потом, когда всё-таки вошёл, двигался сдержанно, давая ей сполна прочувствовать каждое моё движение.
Второй оргазм Изуми был глубже и длился дольше.
Сжимая в руках выгнувшуюся на пике наслаждения Изуми, я был счастлив как никогда. Мне хотелось продлить этот момент до бесконечности, но девушка обмякла и посмотрела на меня усталыми и счастливыми глазами.
— Я хочу запомнить этот момент на всю жизнь! — сказала она и это прозвучало как из самого сердца.
— Я сделаю всё, чтобы у тебя таких моментов было много! — не задумываясь, пообещал я.
— Я верю тебе, — улыбнулась Изуми и доверчиво прижалась ко мне.
Я чувствовал в этот момент, что готов ради неё горы свернуть, Кутуруку в капусту покрошить, все заговоры раскрыть и вообще совершить много подвигов, чтобы только она и дальше вот так прижималась ко мне.
Укрыл её, разгорячённую, одеялом, обнял покрепче и сам не заметил, как уснул.
Проснулся я от того, что в комнату постучали.
— Господин Кизаму, — раздалось за дверью. — Вас Хэчиро-сан ждёт.
Я приподнялся и обнаружил, что Изуми в комнате нет. И рубашки её, которую я ночью отшвырнул в сторону, тоже нет. А мои вещи, аккуратно свёрнутые, лежат на кресле. Поверх них лежат катана и нож. Пустые старые ножны лежат на столике.
Мне в какой-то момент показалось, что ночью ничего не было, что мне всё приснилось. Но тело пело. И готовность совершать подвиги никуда не исчезла.
В дверь снова постучали:
— Господин Кизаму…
— Сейчас иду, — отозвался я и встал.
Было раннее утро. Ещё до конца не рассвело, но сквозь бумажные окна уже проникал свет.