– И что вы можете, такого, что с магией не выполнить? – Съязвил он.
Ничего приличного голову не пришло, а не приличного я тоже не могу ввиду отсутствия навыков.
– Могу готовить, могу прибирать, могу цветы сажать…, – перечисляла уже все подряд. Он к этому моменту выполз и опять стоял передо мной, – …Могу за больными ухаживать, практически любые задания выполнять. Я быстро учусь.
Смотрит на меня явно не впечатляется.
– П..петь еще могу, – выдавили и замолчала.
– Петь? – переспросил он.
– Да, хотите послушать? – взбодрилась я.
– Нет.
Потом он отошел к своему столу и стал там что-то писать. Писал долго. Я послушно сидела на стульчике посреди кабинета, даже по сторонам не глядела. Через минут пять Ректор, видимо, про меня вспомнил.
– Будете медитировать в одиночестве до тех пор, пока не научитесь себя контролировать. – Подытожил он, протягивая мне новый листик с расписанием. Там каждый вечер шел факультатив по медитации.
– У вас есть какой-то специальный кабинет для таких случаев? Ну, чтобы я никому не навредила? – Спросила я.
–Да, подвал. – Отрезал тот.
– Я не понимаю, что ты так переживаешь. – Пожимал плечами Ран, когда я в выходные сидел у него в библиотеке в городском доме и пробовал какое-то зелье, что его жена придумала.
Неужели не понятно: – Ты понимаешь, что теперь таких, как твоя жена три человека?
– Таких, как она нет. Она единственная. – Не согласился друг, который вот уже второй год был женат на иномирянке с Земли.
Наверно, он прав, эти гораздо хуже. Решил обрисовать другу масштабы катастрофы: – Одна, озабоченная дура, которая липнет ко всем преподавателям и студентам мужского пола в возрасте от 19 до 500. Второй – то же самое, но только в мужском обличие.
– Тоже липнет к мужчинам? – Усмехнулся Ран.
– Нет, этот к женщинам, – пояснил я, потом добавил, – тебе не понять, ты удобно устроился.
– Удобно? В моей жизни не было ничего удобного, с тех пор, как у нас в мире появилась Корина, – он провел рукой по волосам, правда, при этом улыбаясь: – Я завтракаю с Баргестом за столом, половина комнат переоборудовано в лабораторию по Зелеварению, у нас постоянно гостит тысячелетний труп, моего сына зовут Корнелиус, причем все вокруг уверены, что первые три буквы – это фамилия.
Мне показалось, что все перечисленное – детский лепет, поэтому привел свои примеры: – Она разбила шестнадцатитысячелетний кристалл-артефакт, сожгла кабинет по Медитации, – выдал я, и добавил для большей значимости, – и хотела мне петь.
– Она – это та, что липнет? – Полюбопытствовал Ран.
– Нет, это другая – третья, самая …..самая…., – характеристику так и не смог придумать, – Мия.