– Ты дура? На кону стоят огромные деньги. Но нет, убивать тебя никто не собирался, до сегодняшнего дня. Квартира тоже сгорела случайно. И виноват во всем твой чертов папаша. А теперь у меня горит зад. Все было очень просто, если бы папуля твой сделал все красиво, а не доверялся первой попавшейся прошмандовке. от которой у него бес в ребро. И если бы эта дура не решила, что она хитрая и умная лисичка. Да, Марин? Только вот пес старый то оказался более матерым. Но теперь вы мне выбора не оставили, – прорычал Григорий Палыч, и в его глазах я увидела безумную решимость.
– Пап Гриш, ты чего? Ты хотел Хлебушка убить? – тихо сказал Вовочка, глядя, как чертов придурок надвигается на меня.– Какая коровка? И в трусах неприлично ходить перед девочками. Да и тело они не защищают от воздействий из вне.
– Какой я тебе папа, байстрючонок? Господи, я уж думал это не закончится никогда, – взвился Гришаня и замахнулся на моего ребенка. Он зря это сделал, конечно. И судя по насупленной мордашке Варюши, она мое мнение разделяла сейчас целиком и полностью. И если честно, мне стало страшно только сейчас, потому что когда на личике моей дочери написана такая решимость, то можно ждать не просто беды – армагеддона. Я дернулась вперед, с одной целью – закрыть любимого мальчика от одуревшего идиота. Господи, столько лет я пыталась внушить себе, что этот придурок моя судьба? Какая же я дура. Ясно же было еще тогда, когда я застукала его с другой женщиной, что этот человек не способен быть чьей-то планидой. Что он не может стать моим счастьем и целой жизнью. Чего я ждала то от мужика, которого порола плеткой дешевая баба в клеенчатых трусах? Уж точно не тихого семейного счастья. – Ты выродок и безотцовщина, как и сестрица твоя, которой ваш полоумный дедушка отдал очень важную вещь. Где кулон, мать вашу? Считаю до пяти. Если ответ будет не верным…
– Я предупредил просто, ну про трусы. Чего обзываться то? – пискнул Вовасик, на которого выплеск Грининого агрессивного идиотизма впечатление не произвел.
В руке Гришани появился электрошокер и мне стало не по себе.
– Начну с ушастого мелкого уродца,– оскалился добренький крестный, сделав шаг в сторону моего мальчика.
– Гриша, заканчивай уже церемонии,– подала голос до этого молчащая Бастинда, – времени мало.
– Вот честное слово, мам. Я не хотела,– шмыгнула носом Варюша, выуживая из кармана фломастер синего цвета. Из-за пазухи малышки высунулась острая мордочка Барабона. Я посмотрела на ощеренные зубы крыса и содрогнулась.
– Ты рисовать что ли собралась? – хмыкнул любящий братец.– Варька, нашла время. Да и фломик парашливый, из того набора, что нам папа Гриша задарил? Фуфло полное.