– Предметы. Их двое, – буркнул я, проклиная себя вообще, за то что решил, с чего-то вдруг, что мне нужен этот анализ.– Два почти семилетних исчадья.
– Да ты меткий стрелок,– заржал врач.
–Любую приблуду куплю для твоего мед центра, если выродки не мои,– мое обещание прозвучало угрожающе. Борисыч хмыкнул.
– Глеб, я конечно сделаю все, что в моих силах. Но, если ты все таки один раз молодец, засунь себе эту приблуду знаешь куда?– совершенно серьезно сказал Пилюлькин, но я явственно уловил в его голосе нотки дикого ржача.
– Через час будем у тебя.
– Я заканчиваю через пятнадцать минут. Завтра.– сказал как отрезал Борисыч. – Ты семь лет находился в неведении, один день не решит ничего.
– Я тебя загрызу, если не дождешься,– пообещал я, задумчиво глядя в окно лимузина на две маленькие фигурки, скачущие по ступеням школьного крыльца.
Прасковья
– Это не мы, честно. Он сам. Я вообще не хотел стричься.
Я уставилась на сына, так и не донеся чашку с ароматным чаем, приготовленным заботливой Альбертовной, до рта.– Ма, ну правда.
Перевела взгляд на мамонта, похожего сейчас на подбитого вражеского летчика и икнула. Пальто на страшном мужике было похоже на обгоревший шалаш. Всегда буйная шевелюра существенно поредела и местами еще дымилась. Борода тоже стала походить на мочало. Но взгляд остался зверским. Зато уши… О боже, а я то все думала, в кого у Вовки такие локаторы, за которые мой любимый сын в школе носит погоняло параплан.
– Дядя Хлебушек сказал, что нас надо постричь, а то мы на людей не похожи. А на этих, как их? А, цирковых уродцев, вот, – подала голос девочка, отдаленно похожая на маленькую Варюшу. Ребенок с розовыми волосами и ассиметричной прической явно не мой. Сейчас дочь моя больше напоминала мне возрастную карлицу, приехавшую с цирком шапито на гастроли.
– Да уж,– хмыкнула Альбертовна, отставляя от меня пузатый заварочный чайник подальше. – Понечка, однажды…
– После споешь про мою юность,– прорычал Седов, зыркнув на меня так, что мой организм отозвался серией тахикардических провалов сердцебиения.– Твой сын монстр. По заверениям работников салона красоты, фен у них работал идеально до тех пор, как эта веснушчатая обезьяна на него просто взглянула. Твои дети – ходячий армагеддон. Хотя, я не удивлен. Твои гены. Или папаня у них еще ядовитее был?
– Их папаня не вашего ума дело,– господи, главное не свалиться в обморок, к лыжам этого паразита.– Не смейте оскорблять при детях меня и их отца,– прошипела я, прикидывая, как бы половчее расцарапать физиономию нахалу. Хотя я всегда против насилия в любом проявлении. Но сейчас мне хотелось… Хотелось… Черт, мне хотелось укусить этого гада за закаменевшую губу.