– Поэтому от нее ваш папаня-дракон сбежал. Или кто он был? Космонавт, летчик, полярник?
– Он был мамонт. Мама так Зайке сказала, а я подслушала,– хихикнула малышка, но вдруг всхлипнула и сморщилась, собираясь зареветь. – Наш папа умер, вот так. И мы с Вовкой подумали, что вы…
Я не успел ответить. Дом содрогнулся от грохота, похожего на рев сходящий с горы лавины. Мое внимание привлекло какое – то движение за окном. Я уставился на струю воды за стеклом, уходящую в небо столбом и онемел, увидев пацана, пролетающего за окном в одних трусах с супергеройской символикой и разодранной маечке, развевающейся на ветру лохмотьями. Глаза у Вовки были похожи на пятаки. Но чумазая физиономия светилась восторгом.
– Из под контроля вышел проект,– восторженно гаркнула личинка сатаны. И я понял, что ночь мне предстоит бессонная.
– Напомни мне, девочка, мы на каком этаже сейчас? – сдавленно прохрипел я. И в это время погас свет, погружая дом в кромешную тьму.
– Меня Варя зовут,– фыркнуло исчадье.
– На втором,– наконец смог я выдохнуть. Голос девчонки привел меня в чувства и я сорвался с места, как сайгак, пытаясь вспомнить на ходу хоть одну молитву, которых никогда и не знал. Бежал, перепрыгивая через три ступеньки на ощупь, рискуя переломать ноги. С детства не бегал вот так, сломя голову. Пацан убился, наверняка. Замучаюсь доказывать, что я не верблюд. На хрена я приволок в дом всадников апокалипсиса? Выскочил на крыльцо и онемел, рассматривая некогда ухоженный силами наемных дизайнеров, двора. Собственно, двора больше не было. Мне показалось, что я стою посреди моря. Вода залила все пространство и теперь блестела в свете луны и аварийного освещения.
– Вовка! Господи, Глеб! Помогите! – плюшка уже металась в глади воды, похожая на… Черт, тонкая ткань ночной сорочки облепила ее тело, и в полумраке она была… Черт, она была… Надо попытаться снова начать мыслить.
– Глеб, умоляю. Найдите моего сына,– прохныкала чертова баба, а я даже ответить ей не мог сейчас, потому что во рту пересохло так, что язык прилип к небу. Захотелось встать на карачки, напиться из озера, и превратиться в козленочка. Хотя, я в него давно уже… Не важно. – Да не будьте же вы в конце – концов задубевшим мамонтом,– простонала Параша. – Хоть на время станьте человеком.
– Как ты меня назвала? – прохрипел я, бросаясь в чертов омут с головой. Влез по пояс в мокрую жижу, похожую на болотную трясину, надеясь, что меня засосет на смерть. Но ведь ее слова ничего не значат? Может она всех своих трахарей зовет мамонтами. Мало ли какие фантазии у девки.