– А он еще в туалете бачок усовершенствовал,– фыркнула Варюшка.– Мам, смотри. Ух ты, настоящий…
Пистолет. Черный, смертоносный, совершенно чужеродный в доме хиппи – Заюли предмет, валялся рядом с дымящимся ботинком.
– Чур мой,– оживился Вовасик и белкой метнулся к оружию. – Я его подшаманю…
–Стоять,– заорала я, наконец начав соображать. Ноги в дырявых носках задергались, и мне сразу стало ясно – надо срочно рвать когти. Зайка, привалившаяся плечом к косяку, думала явно в том же направлении.
– Да уж, ты это, торт в следующий раз не покупай. Лучше сразу вкусной водки. Слушай, он ведь не грабить нас пришел? Если так, то зря он это удумал. А ты популярная чика, смотри какие кавалеры за тобой вьются. Один другого брутальнее, – нервный смех Зайки меня совсем не успокоил. – Куда поедем?
– Не знаю, – словно эхо промямлила я, воссоздавая в памяти слова отца, наш последний с ним разговор, после которого он исчез с радаров.– Варя, где коровка, кулончик помнишь? Тот, что тебе дедушка дал?
– У Хлебушка в доме осталась,– прошептала девочка, разрушая мои чаяния на то, что все еще можно исправить малой кровью. – Ее Барабон там потерял где – то. А мы так быстро уезжали, что я ее найти не успела. Ма, а что?
– Дети, вы вещи же не успели разобрать? Хватайте свои рюкзаки. Уходим,– гаркнула подруга. Я тут же прониклась благодарностью. Слава богу, хоть она сохранила трезвый рассудок в цирке шапито, в который превратилась моя жизнь. И я в нем главная звезда. Весь вечер на арене. А гадский Хлебушек где – то лапает сейчас свою силиконовую королеву. Проклятый бесчувственный мамонт снова разрушивший мою и без того не сахарную жизнь. А я снова бегу, как тот Форест. От него, от убийц, только вот от себя не могу. И мне нужно бы думать, как спасти свою шкуру, а главное детей. А у меня из головы не идет мужик, подаривший мне этих самых детей. И он ведь может их спасти, надо только сказать ему… А вот хрен ему. Не нужны, так не нужны. Не жили богато, не фиг начинать. Тоже мне, обиженка бородатая.
– Едем к Гришке,– вякнула я, не додумав свою такую простую мысль, снова погружаясь в пучину идиотизма.