«Товарищи, разрешите мне поднять ещё один, последний тост. Я, как представитель нашего Советского правительства, хотел бы поднять тост за здоровье нашего советского народа и, прежде всего, русского народа. Я пью, прежде всего, за здоровье русского народа потому, что он является наиболее выдающейся нацией из всех наций, входящих в состав Советского Союза. Я поднимаю тост за здоровье русского народа потому, что он заслужил в этой войне и раньше заслужил звание, если хотите, руководящей силы нашего Советского Союза среди всех народов нашей страны. У нашего правительства было немало ошибок, были у нас моменты отчаянного положения в 1941—42 годах, когда наша армия отступала, покидала родные нам села и города Украины, Белоруссии, Молдавии, Ленинградской области, Карело-Финской республики, покидала, потому что не было другого выхода. Какой-нибудь другой народ мог сказать: вы не оправдали наших надежд, мы поставим другое правительство, которое заключит мир с Германией и обеспечит нам покой. Это могло случиться, имейте в виду61. Но русский народ на это не пошёл, русский народ не пошёл на компромисс, он оказал безграничное доверие нашему правительству. Вот за это доверие нашему правительству, которое русский народ нам оказал, спасибо ему великое! За здоровье русского народа!»62
Видимо скоро и про то, что «победителей можно и нужно судить»63, Сталин скажет. Ну, да, победили и всё забыли. Нет! Не забыли катастрофы 41-42-го годов. Разбор-расследование их ещё впереди. И спросит, надеюсь, Сталин с виновников по полной.
На следующее утро встал в шесть часов. Помыться-побриться. Быстрый завтрак. Облачаюсь в новый парадный мундир и на служебной машине на Красную площадь. Там уже – движуха. Идут последние приготовления. Начинают подходить сводные полки фронтов и сводные батальоны наиболее отличившихся соединений. Подхожу к своему полку. Ага. Сегодня я поведу по Красной площади сводный полк Группы советских войск в Британии. Первыми по сценарию пойдут воспитанники-барабанщики Московской военно-музыкальной школы. Сразу за ними – мы. Здороваюсь с солдатами и офицерами полка. От ответного слаженного «здравия желаем товарищ генерал армии» закладывает уши. Обхожу строй. Осматриваю. Орлы. Многих знаю если и не по имени-отчеству, то в лицо. Осназовцы той удачливой группы, что Идена с Девереллом в плен взяла – все стоят в строю полка, все со Звёздами Героя на груди.
Трибуны для зрителей начинают потихоньку заполняться. От Исторического музея идёт нестройный строй пацанов-суворовцев. Офицеры-воспитатели заводят мальчишек на трибуны. Это новобранцы. Им ещё рано в парадном строю идти – только-только начинают осваивать строевую подготовку. Где-то там, среди них – мой сын Юрка. Время ещё есть. Иду к зрительским трибунам.