Тумана не осталось и в помине! Но самое главное не это. Самое главное, что на дворе был день! Да-да. Ясный, солнечный, зимний день с легким морозцем. Яркое солнце полыхало в небе, и отражалось в мириадах снежинок, которые в своей девственной чистоте лежали повсюду и в виде легкой изморози кружились в воздухе.
– Куда это я попал? Где моя машина, да и дорога где? Он покрутил головой, на всякий случай, нисходя с места. М-да! Приехал домой, ё – моё! Возможно, я случайно в тумане свернул к какой-то деревне? Но к какой?
По этой трассе Юрий знал и нередко посещал все деревни: Курлек, Калтай, Кандинка, ближе к городу Тахтамышево и Черная речка, а подальше Алаево , Вороново… Но где это «подальше» или «поближе», если он не ориентируется вообще в пространстве? Да и деревня вон, какая богатая! А все, которые он знал, сильно отличаются своим достатком. Некоторые из них живут только тем, что в них находятся детские или взрослые, некогда принадлежавшие предприятиям города, зоны отдыха, в одной даже находится большая спортивная база, где тренируется очень много спортсменов, но даже в ней нет таких теремов. Что уж говорить о достатке людей, которые занимаются овощеводством!? Простой трудовой человек, что городской, что сельский, ни раньше, ни теперь, богато не жил. А тут не деревня, а прямо павильоны ВДНХ, ей Богу! Дома все высокие, хотя и одноэтажные, периметр имеют такой, что полдня потребуется, чтобы его обойти, гротеск, конечно, но обычные в деревнях значительно меньше. И вот, что удивительно – ни единого забора или загородки нет, чтобы определить двор у дома! Все живут на просторе!
– Какой же это молодец придумал так сделать? Сразу и уютнее и радушнее смотрится деревня. Вот только… только ни одного человека, пока не вижу. Куда, интересно, все подевались?
Вот так и стоял Егор у деревенской окраины (хотелось сказать по привычке «околице», но не было ни дощатых, привычных глазу, заборов, ни плетней, ни старинных кольев, в виде ограды) и внимательно изучал округу, дома, стараясь всё же сообразить, куда он пришел? Кроме необычных домов он увидел ещё кое – что необычное. Лес, стоящий вокруг был и таким же, и не таким. В нем видны были ели, пихты, сосны, похоже, лиственницы, а вон и лиственные деревья. Такие тоже имелись. Из них всех смог распознать лишь березы, а остальные издалека, да ещё без листвы не угадывались. Но деревья были просто гигантскими. Те же ели были в два, а то и больше, раза выше и толще привычных ему. Сосны, те вообще, в небо упирались.
– Не совру, если скажу, что выше двадцати метров! А березы, березы – то какие?! Не, высотой они выделялись, высотой привычные были, а вот площадь, которую занимало одно дерево можно сравнить с целым дачным участком в шесть соток: огромной толщины ствол с тысячами веток, и все тоже толщиной с привычное дерево. Тонкие, густые веточки её свисали почти с самого верха кроны и касались земли. Это же, какую красотищу представляет собой такое дерево летом!? Правильно говорится: ни в сказке сказать, ни пером описать.