В это время началась небольшая подвижка впереди стоящих автомобилей. Поляк с Егором тоже пошли в кабины своих машин, чтобы незначительно продвинуться в очереди на таможню.
За такими разговорами с соседом по очереди Егор провел все дни на границе. Ещё при первой беседе они познакомились. Поляк представился Гжегошем.
– Так мы с тобой, похоже, тезки! – и он представился: «Егор». А как тебя можно ещё называть?
–Не понял я. Я же представился уже.
– Я это понял. Но вот был маленьким, как родители называли, как любимая может назвать?
– Не понял. Так вот, по имени, и называли и маленьким, и взрослым, и жена, и любимая, и друзья, и враги.
– А вот меня можно по-разному! Ты уже знаешь, Егор! А это то же самое, что Юра, Егорий, Жора, Жорж, Гоша, Горе. Все пацаны соседские и в школе звали только «Горе». В своё время кино такое было замечательное – «Калина красная», там главного героя звали, как меня, а прозвище, точнее даже кличка, поскольку он был вор, у него «Горе». Так после фильма я превратился из Гоши в Горе.
– Так ты что, тоже вор?
– Да нет же, не бойся, ни какой я не вор, шофер я. А это.., что ли, мальчишеская дань полюбившемуся фильму.
После пересечения границы они разъехались, каждый в своем направлении.
Обратный путь выдался такой же, не веселый, при пересечении границ. Так что он на таможенных пропускниках провел больше месяца!
А сейчас всё это Георгию – Юрию вспоминалось.
– Вот ведь, и поляк – мужик, как мужик. Такой же трудяга, как мы в России. Мы с Гжегошем расстались хорошими друзьями. Вот так бы простые люди между собой общались, и конфликтов бы никаких не было в мире. А вот правители государств… Прямо из другого теста слеплены. Вроде в их замес разного навоза накидали: кому свиной подмесили, кому коровий, кому лошадиный, или куриный, а кому, вообще, бараний да козлиный достались. Поэтому они друг друга на дух и не переносят! А простой народ страдает из-за их вони!
Его интересные размышления неожиданно прервались.
– Что это там такое впереди у меня? Ничего не пойму.
На фоне зимнего ночного лилового цвета неба, подсвеченного ночными фонарями далекого города, издалека слившимися в одно светлое зарево, прямо по ходу его движения, резко выделялась высоченная плотная белая стена.
– Ну, ни фига себе! Что же это такое? Откуда это здесь? Ничего здесь
такого не было!
Егор невольно сбросил скорость до скорости пешехода, дабы успеть своевременно остановить свою машину, если вдруг упрется бампером во что-то твердое.
– Похоже, что ЭТО не твердое. Но до такой степени плотное, что свет фар упирается в ЭТО, как в белёную стену.