Оставшееся время Палач планировала провести здесь наверху, она даже заранее собрала свои вещи, чтобы причин спускаться на кубрик у неё больше не было. Она наблюдала за горизонтом и ждала.
***
Корабль пришвартовался. Палач ещё ждала и в нетерпении наблюдала за кое-как передвигающимся помощником капитана, отдающим приказ молодому матросу. Само собой, сразу никого не отпустят… Но Палач была рада хотя бы тому что, наконец, прекратилось это бесконечное моталово бурных океанских вод.
Моряка послали известить охрану о больных на судне, дальше решение о судьбе пассажиров будет принимать местный Гроссмейстер. Сложно передать словами негодование Палача о сложившейся ситуации. Она могла бы тайком сойти с корабля, чтобы избежать стражи и прямо сейчас обдумывала этот вариант, но сил, по правде говоря, у неё совсем не было, и она это прекрасно понимала, поэтому решила попридержать коней и тихо дождаться исхода.
Прошёл, наверное, час, никого не впускали и не выпускали, пока к кораблю не подошли медики с носилками со всех сторон окружённые стражами. Все с ног до головы закрытые плотными одёжами, в перчатках и масках, видно было лишь одни их глаза. Прежде всех с корабля сошёл капитан и доложил главному врачевателю всё как есть и как было. Спустя пару минут капитан дал добро на высадку пассажиров, и медики одного за другим принялись выносить полумёртвых больных. Теперь Палачу предстояло ещё и дождаться своей очереди, но этого делать она уже не стала и обойдя лечил с носилками спустилась на пирс. Дальше ей пройти не дали. Путь Палачу преградили стражи, к которым присоединился главный врачеватель и в недоумении обратился к ней:
– Не спешите, леди, до вас очередь ещё не дошла, – вытянул он перед Палачом свою ладонь. – Вы не можете просто так уйти.
– Извините, но дальше я пойду своей дорогой. Я чувствую себя гораздо лучше остальных, – поправив сумку за плечом ответила Палач на хорошо знакомом иностранном языке.
– Нет, мы не можем вас отпустить, чтобы вы бродили с заразой по нашему городу. Прежде чем идти своей дорогой вы пройдёте лечение в больнице!
– У меня нет на это времени. Я не задержусь в городе и покину его сейчас же, если вы не будете мне мешать.
«Не мешайся, Шеотта ради! Уйди!»
– Я же уже сказал вам, женщина, мы не можем вас отпустить! – настаивал лекарь.
Но терпение Палача кончалось, и она перешла на другой тон:
– Прочь с дороги! – спихнула в сторону она назойливого врачевателя свободной рукой.
Палач сделала шаг вперёд к стоящим перед ней стражникам и хотела было убрать с пути и их, но голова её закружилась так сильно, что она пошатнулась. Палач остановилась, приложив ладонь ко лбу маски, перед глазами поплыла чёрная пелена.